Свой круг

- Мы расстались… Собственно, я порвала с ним… Он очень переживал, писал, давал радиограммы… Из последнего плавания привез целый чемодан вещей… Я, конечно, не взяла, хотя мама советовала - отдай деньги и ничем не обязана, а в магазине такого не купишь… Но ни к чему, раз все кончено… Он приходил в институт, встречал на улице, даже заходил домой, хотя они с мамой терпеть друг друга не могли…

Она нервно комкала кружевной платочек.

- Потом вроде успокоился, во время последней встречи сказал: "Есть два лекарства от любви - пуля в висок или другая любовь. Стреляться мне рановато, а лечиться надо. Попытаюсь влюбиться". Старался говорить бодро, а получилось как-то грустно, натянуто. И слова чужие. Мне его даже жалко стало.

А сейчас мать пришла и говорит: "Впутал тебя Федька в историю! В прокуратуру вызывают! Видно, руки на себя наложил и записку оставил, что из-за тебя…"

- Если вы волнуетесь только из-за этого, то напрасно. Ни в какую историю вы не впутались.

- Ну зачем вы так… - Она действительно обиделась. - Как бы ни было, а Федора нет в живых. Ужас! Какой ужас! - Зоя сжала пальцами переносицу. - Что с ним случилось?

- Петренко убит. Сейчас ведется расследование, и вы должны нам помочь.

- Убит… Как же так… Кто мог его убить? - Она недоумевающе смотрела на меня. - Я готова вам помочь, но я же совершенно ничего об этом не знаю…

- Расскажите о Федоре. Что он был за человек, с кем дружил, почему вы расстались.

- Расстались? Не знаю… Мама его не любила: он ей как-то нагрубил.

Я вспомнил Калерию Эдуардовну - немудрено!

- …И вообще мама считала, что он мне не подходит: без образования, человек не нашего круга.

Я представил "круг" Калерии Эдуардовны. Тут она была права.

- К тому же, говорила, он девять месяцев в году в море, так и будешь вдовой при живом муже.

- Значит, она вас убедила?

- Ну почему?.. Я и сама разбираюсь в жизни.

- А как вы, вы лично относились к Федору?

- В общем-то, он парень неплохой… Но потом присмотрелась и поняла: мама права.

- Вот как?

- Ну представьте, каково одной сидеть по полгода? И потом, пока он плавает, вещи всякие привозит, материальный достаток есть. А если что - травму получит, спишут на берег или визу закроют… Не сможет ходить за кордон - и все. Без специальности много не заработает.

От этих слов повеяло железным рационализмом Крольченко-старшей.

- Понятно… А кого из знакомых Федора вы знали?

- Только Валерия Золотова.

Мне удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

- Кто такой?

- Он где-то в горисполкоме работает. Федор как-то зашел к нам с ним, а, оказалось, мама его хорошо знает - он ее постоянный покупатель. Так она мне все уши прожужжала - вот это тебе пара, человек солидный, обстоятельный, со связями, и деньги имеет.

Что ж, Золотов действительно по всем статьям вписывался в "круг" заведующей секцией гастронома Калерии Эдуардовны Крольченко.

- Потом Золотов еще несколько раз к маме заходил, они сидели, разговаривали.

Я представил содержание этих светских бесед.

- Что общего у Федора с Золотовым?

- Честно говоря, не знаю. Люди они совсем разные. Но мне казалось, Золотов в Федоре заинтересован… Хотя, с другой стороны, маме говорил, что Федя долго на загранрейсах не продержится - с дисциплиной слабовато и на руку вроде нечист, дескать, вот-вот визу закроют… Непонятно как-то… Если дружишь с человеком, разве будешь про него сплетни распускать?

- Скажите, как Федор вел себя с женщинами?

- Что вы имеете в виду? - вскинулась Крольченко.

- Обвиняемая утверждает, будто он напал на нее, пытался изнасиловать.

- Ложь! Гнусная и грязная ложь! - возмущенно выкрикнула Крольченко. Кровь ударила ей в лицо, медленно краснели уши. - Федор мог ввязаться в драку, мог выругаться сгоряча, но такое… - Она отвернулась. - В этом отношении он был очень деликатен. Даже странно: казалось бы - моряк, резкий, несдержанный парень, но вел себя как джентльмен и никогда, никогда, слышите - никогда не позволял себе ничего лишнего! Эта дрянь, эта стерва врет!

Крольченко замолчала и подозрительно посмотрела на меня.

- Вы, надеюсь, ей не поверили?

- Работа следователя предполагает веру только в факты. А они пока такого заявления не подтверждают.

Порыв прошел, Зоя опустила голову.

- Сижу, разговариваю, отвечаю на вопросы… А человека нет. Так внезапно, дико, нелепо… Почему? Виновата ли я? Ничего сейчас не понимаю. Да и не верится. Не могу осознать… Можно мне уйти?

ВЕРШИКОВА

- Почему меня до сих пор не выпустили? - враждебно спросила она с порога следственного кабинета.

- А почему, собственно, вас должны освободить?

Я сделал вид, что не замечаю злого тона и нескрываемой взвинченности собеседницы.

- Потому что статья легкая, потому что призналась, потому что женщина, потому что не привлекалась, потому что не скроюсь никуда! - с ненавистью цедила Вершикова.

- Все вами перечисленное - ложь, - холодно сказал я. - Кроме того, что вы женщина. Но это не основание для освобождения из-под стражи обвиняемой в тяжком преступлении.

- Почему "в тяжком"? - настороженно перебила она.

- А каким вы считаете умышленное убийство?