Свой круг

- А нету Феди, и куда делся, не знаю, - озабоченно сообщила она. - Как ушел пятого дня, так и нету. Может, уехал?

- Следователь прокуратуры Зайцев, - привычным жестом я предъявил удостоверение. - Нам надо осмотреть его комнату.

Язык не повернулся произнести слово "обыскать".

- Из милиции, что ли? - удивленно спросила она, как бы отстраняя рукой документ. - Я в этих книжках не понимаю… Заходите, коли надо, только платок накину.

Когда хозяйка появилась снова, я опешил, а Валек издал неопределенный звук - настолько неожиданным оказался на ней темно-синий с люрексом платок - последний крик моды, с боем расхватываемый в комиссионных магазинах в первые же полчаса после открытия.

- Федя привез, - пояснила она. - Соседка просила продать, да мне и ни к чему такой красивый, только как можно, ведь обидится…

Хозяйку звали Клавдией Дмитриевной, жила она со старшей сестрой, которая вышла в таком же платке бордового цвета.

- Расфуфырились старые, как на праздник, - прикрывая ладонью улыбку, сказала Клавдия Дмитриевна. - Люди-то к нам редко ходят… Только ключа от комнаты у меня нет, когда убирать, я просила, чтобы он свои оставил.

- Этот? - Я показал на ключ.

- Да, этот… - Она как-то с опаской протянула руку. - А где он сам-то? Неужто подрался? Милиция зря не приходит. - Так же нерешительно она отперла замок.

Маленькая комнатка, стены оклеены желтыми обоями, старинный розовый абажур с бахромой, круглый стол, накрытый плюшевой скатертью. Характерный для такого типа жилья запах сырости.

На столе небольшая стопка книг - учебники. Я полистал "Физику" для десятого класса.

- Готовился в мореходку поступать, - пояснила Клавдия Дмитриевна. - Вдруг загорелся на штурмана выучиться… Так что стряслось-то с ним?

Не вдаваясь в подробности, я сказал, что Федор Петренко погиб, идет расследование, и необходимо сделать обыск в этой комнате. Переждав первую реакцию на печальное сообщение, попросил сестер быть понятыми, объяснил их права и обязанности, дал расписаться в документах, после чего приступил к делу.

Старый платяной шкаф со скрипучей дверцей. Пиджак, брюки, рубашка и плащ. В карманах ничего интересного.

Под кроватью - шикарный импортный чемодан с хромированными замками. Огромный, солидный, матово блестящий натуральной кожей.

- Сколько времени он у вас прожил?

- С годочек, может, поболе. Да какое житье - только когда не плавает. Вот месяца полтора подряд, пока пароход в ремонте. Крышу чинил, бедный… По вечерам, бывало, втроем чай пили, о жизни беседовали.

- О чем именно?

- Да обо всем. Я свою судьбу вспоминала, как бедствовала в войну, как одна детей поднимала. Глаша за свое - она на фронте лиху хлебнула. Он про плавания рассказывал, про страны ихние… Парень неплохой, ничего не могу сказать. Главное - выпимши редко бывал, и то в последнее время. А девиц этаких, - хозяйка сделала неопределенный жест, - вообще никогда не водил.

Я открыл чемодан. Английский шерстяной свитер, джинсовый костюм в пластиковом пакете, кипа ярких маек с броскими рисунками, два платья, несколько мотков мохеровой пряжи, очень красивые женские туфли и две пары босоножек, отрез переливающейся всеми цветами радуги ткани.

- Шерше ля фам, - многозначительно проговорил Валек.

- А может - обычная спекуляция, - предположил я.

- Упаси Боже! - замахала руками Клавдия Дмитриевна. - Глаша, скажи! Не спекулировал он! Соседка просила: "Морячок, продай какие-нибудь хорошенькие вещички для дочери, все равно, мол, привозишь". А он ответил: "На продажу не вожу".

- Вообще-то все вещи - одного размера, - сказал я. И обратился к хозяйке: - А девушка у него была?

- Чего не знаю, того не знаю, врать не буду.

На дне чемодана - несколько открыток со стереоэффектом, россыпь шариковых ручек, значки, магнитофонные кассеты, блоки жевательной резинки. Больше, кажется, ничего. Хотя вот, в углу… Странно!

Я с недоумением рассматривал вытянутый колбаской мешочек из необычной зеленой ткани - плотной, упругой, напоминающей клеенку или тонкий пластик. "Молния", тесемочки, крючки, петельки… Похоже, самодельный.

- Что это такое? - спросила молчаливая сестра хозяйки.

- А это товарищ Федора принес… - ответила Клавдия Дмитриевна. - А для чего - не знаю.

- Какой товарищ? - перехватил я инициативу.

- Такой представительный, из горисполкома. Валерий! Вот отчества не помню.

- Почему "из горисполкома"?

- Он же сам и говорил.

- А почему вы думаете, что это он принес?

- Да я как раз заглянула спросить что-то, вижу, он разворачивает, крутит перед лампой, вроде Феде показывает, дверь скрипнула - сразу убрал. А для чего она?

- Часто он приходил к Петренко? - рискуя прослыть невежливым, я оставил вопрос без внимания.

- В последнее время частенько.

- А не знаете, что у них за дела?