Свод (СИ)

Далее склон стал круто подниматься вверх, а настил иглицы неприятно скользить под ногами. Нужно было быть осторожными, дабы не упасть, поэтому разговор прекратился. Холм оказался достаточно трудным препятствием. Взобравшись на него, пришлось остановиться на короткую передышку, чтобы восстановить дыхание. Якуб стараясь отдышаться, указал вниз:

— Всё верно, — сказал он. — Как я и говорил. Вон снизу большой камень, видите?

Свод кивнул.

— Так вот, — продолжил Война, — прямо за ним, за тем пригорком, ещё где-то шагов через триста, будет…

В следующий же миг что-то ударило его в бедро. Якуб дёрнулся от испуга и посмотрел вниз. Из его ноги торчала стрела! Англичанин тут же выхватил саблю и развернул своего коня, прикрываясь его телом как щитом. С тылу их закрывала лошадь Якуба.

Молодой пан, глядя в это время на то, как ткань вокруг стрелы медленно окрашивается в бордовый цвет, находился в полном ступоре.

— Война, чёрт побери! — Зашипел Свод. — Спрячьтесь за шею лошади! Если вторая стрела попадёт вам в голову, едва ли вы сможете так же её рассматривать…

С этими словами англичанин бесцеремонно шлёпнул по загривку бледнеющего Якуба, и тот, придя, наконец, в себя растерянно произнёс:

— Я жду…

— Чего?! — Теряя самообладание, выкрикнул Ричи.

— Мне совсем не больно, — спокойно ответил Война. — Я думал, что от подобного ранения люди просто умирают от боли…

— Что ж, — не без сарказма заметил Свод, — кто-то попал в вас весьма удачно. Может быть, это какой-то местный доктор-кровопускатель? Поверьте, мой друг, сегодня ночью и в самое ближайшее время вы в полной мере сможете узнать, что такое боль, если, конечно, мы доживём и до ночи, и до тех самых будущих времён. — Ричи стал осматриваться над спинами пританцовывающих лошадей. — Что-то мне подсказывает, — тихо сказал он, — что к нам сейчас выйдут парламентёры. В противном случае, нас бы уже истыкали стрелами, как ежей.

Война, я не думаю, что нас окружают англичане, поэтому разговаривать с теми, кто нас так ловко обложил, придётся вам. Очнитесь...

Как и говорил Ричмонд, лес не долго поил их обманчивой тишиной. Вскоре вокруг холма под ногами пока ещё остававшихся невидимыми людей, стали потрескивать сухие ветки.

Якуба и его товарища действительно обложили, словно диких кабанов на самой макушке этого, трижды проклятого холма. Неоднократно попадавший в разные переделки пират понимал, что уйти с боем отсюда невозможно и пресловутая теория вояк о том, что захвативший высоту обладает в бою преимуществом получала прямое опровержение.

— Эй, — выкрикнул Война, — кто тут? Мы знаем, что вы …вокруг!

— Што ж ты крычыш, паночку? — спокойно ответил ему кто-то из-за близлежащих деревьев. — Гэта добра, што ведаеш. А каб ты і далей не забыўся да каго завітаў, мы табе стралу падаравалі[vii]....

Словам говорившего ответил отдалённый хохот, по меньшей мере, пятерых человек, но Якуб не видел никого. Он покосился на всматривающегося в лес англичанина и выкрикнул:

— Чего вы хотите?

Лес ответил короткой паузой после которой ему ответил всё тот же неприятный голос:

— Хай бы ўжо і ты нас чым добрым адарыў...

— Магу, — переходя на мужицкий язык, ответил Якуб, — тую стралу, што тырчыць з маёй нагі. Як кажуць, ад сябе адрываю, але чаго не зробіш для добрых людзей?[viii]

— О! — Довольно ответили ему из-за другого дерева. — Бач, хлопцы? Як пану трэба, дык і па-мужыцку размаўляць умее. ...Аддавай, пан, сваю шаблю і што маеш з грошай. І другому пану тое самае скажы. Ён што, не чуе? Нямы?[ix]

— А другі, — ответил вместо Якуба первый из говоривших, — мабыць, ад страху штаны памачыў жоўтай вадой[x]...

Лес снова рассыпался лихим смехом, а Свод побагровел.

— Я так понимаю, — тихо сказал он, — над нами сейчас потешаются?

— Мягко сказано, — также негромко ответил Война.

— Чёрт, — в бессильной злобе выругался англичанин, — клянусь своей кровью, я их достану, с того света достану, даже если меня сегодня убьют…

— Свод, — терпеливо дослушав всё это, вздохнул Якуб, — они требуют наши сабли и деньги…

— Саблю? — С досадой прорычал Ричи. — Клянусь богом, я дал бы им отведать её сейчас же, но …их больше и я боюсь, это не нам в этой ситуации диктовать условия. Хорошо, положим, сабли мы им отдадим, но денег-то у меня всё равно нет…

— Вы будете смеяться, Свод, — морщась на просыпающуюся боль в бедре, произнёс Война, — но у меня тоже…

Такого позора ни англичанин, ни литовец ещё никогда не испытывали. Люди Базыля Хмызы, а именно так они себя отрекомендовали, в качестве откупного платежа отобрали у них сабли, одежду и обувь, оставив несчастных господ в полунагом виде прямо посреди леса. И если Якуб имел хотя бы штаны, они были сильно испорчены кровью и потому не понадобились лесным сборщикам налогов, то у Свода отобрали всё, кроме белых немецких панталон.

Исчезли разбойники так же быстро, как и появились. Лошадей они отбирать не стали, как видно здесь, в лесу, можно было прекрасно обходиться и без них. Да это и понятно. Ведь следы лошадей всегда заметны, а оставлять следы это как раз то, что лесным разбойникам было делать непозволительно…