Святы и прокляты

Несколько раз им встречались расчищенные пустоши с деревянными идолами. У истуканов были выпучены глаза, а языки вывалились наружу. Николаус осерчал, приказав спалить «дьявольское место», но Вольфганг уже ожидал худшего и быстро заткнул предводителя, используя такие доводы, как пара своевременных зуботычин. Он убедил простака не злить лесных хозяев.

* * *

Видение закончилось, словно само собой. Толи зачарованное пламя отгорело, то ли благовония закончились, то ли первый солнечный луч пробрался в замок «Грех» через створчатое окно. Все медленно приходили в себя. Анна, Рудольфио и Вольфганг — на полу всё в масле от опрокинутых чаш. Остальные — кто где. Служанки уже подносили господам кружки с холодным вином. Впрочем, это были уже другие служанки, не те, что обслуживали гадание в полночь, должно быть, граф Гансало Манупелло дёрнул за какой-нибудь невидимый шнурок со специальным колокольчиком для вызова слуг.

— Сегодня все могут спать до обеда, — помогая подняться Анне, сообщил его сиятельство. — После обеда займётесь продолжением истории о короле Генрихе и императоре Фридрихе. Ваше высочество...

Анна замотала головой, показывая, что ночная дурь полностью оставила её, и теперь она просто Анна, дочка летописца Бурхарда.

— Хорошо, Анна, Константин — как я понял, вы много раз участвовали в подобных гаданиях и, возможно, могли бы мне объяснить, отчего мы постоянно промахиваемся? Почему мы видим не императора Фридриха, а этот ужасный крестовый поход? Вы, — он повернулся к молча прихлёбывающим своё вино старикам, — допивайте и ложитесь спать, силы ещё понадобятся. Рудольфио, когда отдохнёте, загляните в комнату стражи.

— Человек предполагает, а Бог располагает, — глубокомысленно изрёк Константин. — Отец говорил, что у прошлого столько силы, сколько мы сами отдаём ему. А в данном случае прошлое хочет, чтобы мы видели именно то, что оно нам показывает, и ничего иного.

— Я думаю, — Анна вздохнула и отставила кислое вино, — прошлому безразлично, что открывать перед нами. Оно ведь прошло и уже не повторится. Повлиять на гадание может каждый из его участников. А мы знаем, что господа Вольфганг Франц и Рудольфио из Турина были в этом самом походе, и не просто были, а страдали, теряли друзей, их брали в плен, клеймили... Множество вопросов осталось без ответов. — Девочка с виноватой улыбкой покосилась на внимавшего ей оруженосца. — Вальтер фон дер Фогельвейде был трубадуром Фридриха, а Фридрих, по мере сил, мы теперь знаем, опекал этот поход. Господин Фогельвейде тоже заинтересован услышать об этом деле.

— Что же до нас с Константином... — она замялась. — Бабушка рассказывала, что старший сын её сестры, ещё будучи мальчиком, убежал из дома, дабы примкнуть к Стефану или Петру. Их семья тогда жила в небольшой деревне, под Ривали. Он ушёл из дома и больше не возвращался. Знакомые купцы говорили, будто бы его видели в Марселе. Возможно, вместе со всеми он сел на один из проклятых кораблей. Отец считал, что его двоюродный брат погиб в землях неверных или что его продали в рабство. Но мы всегда молились о здравии нашего дяди Рудольфа, и каждый апрель в день святого Марка, когда по улицам Амальфи шёл «ход чёрных крестов» и все возносили молитвы за воинов, полёгших в Святой земле, и за живых, мучимых в рабстве, мы молились за нашего дядю как за живого.

— Впрочем, он мог и не добраться до Марселя. Мало ли что люди говорили? Мы слышали, будто бы часть детей дошла до порта Бриндизи, где ждала явления к ним Господа с архангелами, но тот послал к ним навстречу вместо себя доброго епископа этого города, — помог сестре Константин. — Именно этот святой человек убедил их отказаться от дальнейшего путешествия, неважно — посуху или на кораблях.

Так что, кто-то действительно повернул в обратную сторону, но большинство отправилось в Рим, дабы по всем правилам испросить разрешения на свой поход у Папы. Они даже добились аудиенции в крепости Ангелов, и Папа отсрочил этот поход до того времени, когда все они достигнут совершеннолетия.

Говорили, что эти дети умирали прямо на дорогах, истощённые голодом и болезнями, а те девочки, которые не померли, были вынуждены продавать себя за кусок хлеба. Много раз на неспособных сопротивляться детей нападали разбойники, которые насиловали их и угоняли в рабство.

— В общем, наша семья тоже в некотором роде имеет отношение к детскому крестовому походу, — перебила грустный рассказ брата Анна.

— А вы, ваше сиятельство, простите мою дерзость? — Константин даже поднялся, ощущая важность момента.

— Да, вы, ваша милость? У всех здесь есть вопросы, на которые они хотели бы получить ответы. А у вас, ваше сиятельство? Чем этот поход был для вас?

В этот момент открылась дверь, и вошедший паж сообщил графу Гансало Манупелло о приезде в замок гостя.

— Мы ещё вернёмся к этому вопросу, а пока думайте о короле Генрихе. О бедном короле Генрихе, — бросив на прощание, хозяин замка поспешно покинул Гобеленовый зал.

Глава 31 БЕДНЫЙ КОРОЛЬ ГЕНРИХ