Священник Глеб Якунин. Нелегкий путь правдоискателя

В начале 80-х годов я подружился с архиепископом Курским и Белгородским Хризостомом (Мартишкиным). Он в те времена по совместительству занимал пост заместителя председателя Отдела внешних церковных сношений. Обычно в пятницу вечером он уезжал в Курск и выходные проводил там, совершая богослужения и занимаясь епархиальными делами. Несколько раз приглашал меня с собой. Он был живым, общительным человеком с глубокой верой. Я давал ему читать Вестник РХД, который издавался в Париже, другую «тамиздатовскую» литературу, запрещенную в СССР. Он знал, что я являюсь прихожанином отца Александра Меня. Как-то, когда мы вдвоем в купе ехали на поезде в Курск, он задал мне два вопроса о нем. В ОВЦС, здание которого тогда располагалось на улице Рылеева, мы разговаривали очень осторожно – скорее всего оно было оборудовано прослушками. В поезде мы могли говорить обо всем, ничего не опасаясь. Первый вопрос, который задал владыка: «Какие у него сбережения?» Я помню, что как-то я спросил об этом отца Александра. Он открыл коробку из-под монпансье и показал пятьсот рублей, отложенные на «черный» день. Второй вопрос прозвучал прозаически: «Есть ли у него автомобиль?» Я ответил, что автомобиля нет. «Так это же Божий человек!» – с удовлетворением воскликнул владыка Хризостом. А он прекрасно знал жизнь подсоветских священников, их порою безудержное стремление к стяжанию.

Глава VII Переломный год

1974 год стал переломным для всего правозащитного движения. После высылки Солженицына для большинства участников Демократического движения стало ясно – необходимо искать опору не столько на Западе, сколько в СССР. Движение становилось все более разветвленным. При многообразии мнений и направлений среди правозащитников их объединяло неприятие марксистско-ленинских догм. Государство, созданное Лениным и Сталиным, воспринималось как тоталитарное, с которым не могло быть никаких сделок. Бесповоротное освобождение советского общества от чар марксизма-ленинизма началось в середине 60-х годов. Этот процесс не был однородным и захватывал, как правило, интеллигенцию. Хотя среди диссидентов встречались представители рабочих и служащих, наиболее благодарной средой была молодежь, чаще всего студенческая. Огромную роль в формировании Демократического движения играл Самиздат. В конце 60-х и начале 70-х годов Самиздат стал многограннее: появились статьи политического, культурного, этнического, религиозного и философского содержания. Процесс над Синявским и Даниэлем 1966 года, «Белая книга», собранная Александром Гинзбургом и вобравшая в себя все материалы, связанные с этим процессом, вторжение советских войск в Чехословакию в августе 1968 года, поэтическое движение СМОГов (Самое молодое общество гениев) – все это, вопреки репрессиям, способствовало становлению движения, которое значительно позже получило название Демократического. Оно объединило вокруг себя лучшие силы российской интеллигенции в борьбе против советского тоталитаризма. Признанными харизматическими лидерами, несмотря на то что на некоторые аспекты движения они смотрели по-разному, стали Александр Солженицын и Андрей Сахаров. Координаторами – Петр Якир и Виктор Красин. В заключении уже томились первые герои движения – Владимир Буковский, Александр Гинзбург, Петр Григоренко, Павел Литвинов и многие другие.

В центре – Александр Солженицын. На переднем плане – Никита Струве. Париж. Магазин русской книги

30 апреля 1968 года начала выходить «Хроника текущих событий» – машинописный информационный бюллетень правозащитников, выпускавшийся ими в течение пятнадцати лет, с 1968 по 1983 годы. Всего за это время вышло шестьдесят три выпуска «Хроники». Первоначально она замышлялась как информационное издание, сухое и далекое от эмоций. Но заряд информации, который нес в себе каждый номер, был столь значим, что по силе воздействия значительно превосходил лучшие художественные произведения о преступлениях коммунистов. «Хроника» сообщала о закрытых политических процессах, о заключенных спецпсихбольниц и лагерей, о наиболее «выдающихся» следователях КГБ, об обысках и арестах. Собственный печатный орган движения, выходивший тиражом в несколько десятков машинописных экземпляров, венчал тот бродильный процесс, который начался десять лет назад – с XX съезда КПСС.

Владимир Буковский