Читаем Светло, синё, разнообразно… полностью

Светло, синё, разнообразно…

Юлий Черсанович Ким

ЛЕНАУ. Куда торопиться. Впереди целая неделя.

РАТЕНАУ. М-да, тяжелая трудовая неделя. А для них – медовая.

ЛЕНАУ. Да, я им завидую, а вы?

РАТЕНАУ. Чему завидовать, Ленау? Пыль, грязь, провинция… пироги.

ЛЕНАУ. Ветер, солнце, красавица, а не то что…

РАТЕНАУ. Не «не то что», а – «не та кто». А та, кто…

ЛЕНАУ. Не та. Вот так-то. Всегда.

РАТЕНАУ. А не должно бы! Ой, не должно бы! Достоинство и Разум, Ленау, ведь они вопиют!

ЛЕНАУ. А они себе едут. Уже, наверное, в Гроссбурге.

Гроссбург

КЛЕРОН (перед толпой).

Я полагаюсь, господа гроссбуржцы,На ваше прочное благоразумье.Вот лучшая основа и оправаВсему, что ново и при этом здраво!

Овация.

АНСАМБЛЬ

Слава, слава, край родной!Слава, герцог наш державный!Ниспошли нам, Боже правый,Процветанье и покой!

Дорогие гости! Пожалуйте к столу!

КЛЕРОН (вполголоса). Как?! Опять?! Но мы же час тому назад…

ГЕРЦОГ. То в Дворянском собрании. А здесь магистрат. Впереди еще купечество и духовенство. Советую распределить силы.

КЛЕРОН. Раньше надо было предупреждать. Силы небесные! Неужели опять пироги?!

ГЕРЦОГ. Национальное блюдо Гроссбурга.

КЛЕРОН. И это в эпоху просвещения! Такая примитивная кухня?

ГЕРЦОГ. Зато у нас хорошо с философией.

Дома во дворце

БАРОНЫ и ГЕРЦОГИНЯ. Во время этого и следующего разговоров время от времени поодаль показывается БАБЕТТА, подслушивая и подглядывая.

ЭМИЛИЯ. Муж всегда говорил: необходимы перемены и перемены. Я очень рада. Но, генерал, чем же вы теперь будете командовать?

ЛЕНАУ. Земледелием, ваша светлость.

РАТЕНАУ. А зачем нам, маленькому Гроссбаху, вооруженные силы? Рядом Мекленбург, он всегда нас защитит, а наш крестьянин должен пахать, а не воевать. Это вообще гораздо выгоднее экономически.

ЛЕНАУ. Я согласен.

ЭМИЛИЯ. И еще я очень рада, что у нас будет Академия. Муж всегда говорил: в эпоху Просвещения просвещение необходимо.

ЛЕНАУ. Это логично.

РАТЕНАУ. Мало того! Академия – только первый шаг. Далее пойдут бесплатные школы и лечебницы для бедных, недорогие общественные таверны и дешевые жилища. Конечно, это ляжет тяжелым бременем на сословия имущие, но согласитесь, сколько же можно купаться в роскоши, когда другие купаются черт-те в чем! Хочешь общего процветания – обеспечь народ, понимаешь… Хочешь благосостояния – дай, понимаешь, благополучие!

ЭМИЛИЯ. Особенно мне нравится, что теперь законы одинаковы для всех. Муж всегда говорил: закон должен быть выше короны! Сколько украл, столько и получай, кто бы ты ни был. Это многих заставит задуматься.

РАТЕНАУ. Особенно нас, министров. Честно говоря, мы с бароном до сих пор жили по старинке, то есть совершенно забыв общественную пользу ради личной. Но теперь, спасибо, вспомнили и долго не забудем. Верно, барон?

ЛЕНАУ. А что зря говорить? Будем доказывать на деле.

ЭМИЛИЯ. И чем я особенно горжусь, все эти мысли пришли в голову женщине!

РАТЕНАУ. Все эти мысли, герцогиня, давно носятся в воздухе. Промолчала бы она вчера – сказали бы мы сегодня. Или вы. И, смею думать, сказали бы не хуже.

ЭМИЛИЯ. Где уж мне, мекленбургской провинциалке…

ЛЕНАУ. Наша герцогиня чересчур скромна.

РАТЕНАУ. И в каких-то случаях это недостаток, Ленау.

ЛЕНАУ. Да, по-моему, во всех.

РАТЕНАУ. Интересно, где они теперь?

ЛЕНАУ. В Гроссбрюнне.

РАТЕНАУ. О-о! Там нынче ярмарка.

ЛЕНАУ. Да… Веселятся.

Гроссбрюнн

Музыка, танцы, веселье. КЛЕРОН и ГЕРЦОГ вместе с горожанами пляшут и поют.

– Здравствуйте, барышни, добрый вам день!

– Добрый день, господа кавалеры.