Свартхевди - северянин

       И вот, примерно на вторую неделю моего тут проживания, все-таки растащил меня хитрый дед на откровенный разговор.

       Сам он варил свои растворы, мне же доверил варку клея, для потребностей баронского шорника, или еще кого. Клей я обещался сварить по нашим рецептам, такой, что насмерть держит, и Том согласился, пообещав взыскать стоимость ингредиентов, если испорчу. Но я не испорчу.

       Да, рецепт костяного клея мне рассказала Хильда, а я его усовершенствовал. Всего-то добавить кое-какие травки, да силы немного вложить при варке. Могучая вещь, сохнет быстро, держит прочно, хранится долго. Я тогда, пробы ради, и смеха для, намазал им одну из скамей в длинном доме, где достойные карлы вечером собирались, дабы выпить браги, вина или пива, да побеседовать о важном. В общем, штаны, присохшие к лавке, влипнувшим мужам пришлось срезать, и познали они насмешки товарищей. А моя задница чуть позже познала березовые розги...

       Нда, не будем о грустном.

       Так вот, помешиваю я половником бурую жидкую массу, похожую на кисель, снимаю периодически пленочку, а дед меня одолевает расспросами. Неймется старому, жаждет обогащения дед златолюбивый, денег алчет.

       - Так ты, Свартхевди, подумай хорошо, - дед прикрыл крышкой котел с варевом, и принялся в задумчивости прохаживаться по сараю, вдоль стены - Если добычу будешь сбывать сам - пропадешь ведь! Сдаст тебя скупщик, а золото все себе оставит, налог лишь заплатит барону и все, и благодарность от стражи еще получит. А я все устрою, за долю малую.

       - Отстань от меня, Том, нет никакой добычи! Чуток совсем, только на снаряжение, и то, порастратил уже, кузнец вот жадный ваш не в меру, за новое железко для секиры с меня знаешь, сколько содрал? - отбрехивался я - Нет, давай лучше об Анне поговорим, вот красивая же девка, как вышло, что одна до сих пор?

       - Анну тронешь - руки оторву, не про тебя она. А про "нет добычи" ты другому кому расскажи. А мне-то доверять можешь, или все еще будешь говорить, что в Гиблых Топях не был? И даром весь отряд головы сложил, ничего не найдя? Ах, да, ты ж без отряда, как былинный богатырь, - дед хитренько усмехнулся - Не глупи, Конь, подумай лучше!

       - Ну, был я, был в топях, что дальше? Нашел, кой чего, но немного.

       - Ну, смотри, и думай хорошо. О тебе забочусь. Так ты, значит, не из Лансовой банды? Плохо, долго мне долг с него ждать, а так бы с тебя стребовал... А видел, может, чего интересного, в топях-то?

       - Болота и есть болота, дед. Развалины видел, но там до меня, похоже что, побывали.

       - Аааа, - разочаровано протянул Том - Так вы, небось, до сторожевых постов добрались только?

       - Не знаю, до куда, и я там один был, Том, надоел уже! А что это было - развалины деревни, может быть. Добычи нет - потому что на своих двоих унесешь немного, да и пошевеливаться надо было.

       - Деревня, говоришь? Это ты про Россоху? - уточнил старик - Ну, там остовы от домов только остались, а посреди - часовня недостроенная?

       - Часовни не видел, все в тумане было. Видел дома каменные, много, некоторые обвалились, но есть и целые. Дерево там еще было, живое. Интересно, Том - я оглянулся на старика, он внимательно меня слушал, поглаживая окладистую бороду - Все засохшее вокруг, а дерево живое, и полянка при нем.

       - Так, так, так! - дед заметно напрягся - Дерево? Какое?

       - Да откуда я знаю...

       Я, так то, знаю, но лучше помалкивать. Мудрость предков такова:

    Кто молчать не умеет,

    тот лишние речи

    заводит нередко;

    быстрый язык

    накличет беду,

    коль его не сдержать.*

       А я уже и так проболтался.

       - А не было ли возле того дерева каменной чаши? - как бы невзначай поинтересовался Том - Такая, без украшений, серая, голубая, может, желтая?

       - Да была, вроде, белая, с черными прожилками. Не было в ней золота, и вообще ничего ценного не было, вода одна...

       - Ты пил ее? - голос у деда срывался - Пил? Сколько капель? Две? Пять?

       И чего он так разволновался? Ну, накапало с ветвей, ну и что?

       Я вспомнил, как у меня от этой воды живот раздулся, словно мех с брагой, и потом противно булькал. Но по нужде, что странно, все же не гоняло. Вот ведь очередная загадка мироздания: почему пиво в харчевне после третьей пинты уже наружу просится, а дождевая вода в болоте - нет?

       - Не знаю, сколько это в каплях, дед, - я снова помешал варево - Но если считать в ведрах, то будет, примерно, половина.

       Сзади раздался треск, и странный звук, вроде как мешок с овсом на пол бросили.

       Я обернулся: дед сидел на полу, сжимая в кулаке пучок волосьев, выдранный из своей, прежде, нежно лелеемой бороды, и беззвучно разевал рот, не в силах сказать ни слова.

       Я бросил черпак в котел, подошел к впечатлительному старику, поднял его, и усадил на лавку. Отобрал надранную им с себя же паклю, метнулся к котлу и обмакнул ее в клей - негоже достойному мужу ходить с прорехой в бороде, надо поправить, а то урон мужественности какой: борода-то она, суть, мужа украшение, мудрости житейской свидетельство. Подбородок у Тома трясся, и ровно приложить волосы не получилось, налипло спереди. Ай, сам потом поправит, как ему нравится...