Свадьба собаки на сене

Вадим вошел в дом, включил телевизор и минут десять смотрел на московские улицы. Солнечные, оживленные, но уже совсем другие – полные радости. «А что я там буду делать теперь? Вот еще девятнадцатого и двадцатого я точно знал, что надо делать. И я бы это делал. Я был бы там, у Белого дома. Или на Садовом кольце. Я бы защищал… А что сейчас я могу?» Он вдруг испугался. Куда он едет? Зачем? У него здесь работа, с которой его никто не увольнял. У него здесь трудовая книжка, ему положено быть здесь. А еще его пригласили в огромную компанию, на хорошую должность – это ли не удача?! Куда он едет? И самое главное, к кому? Ему ехать не к кому.

Вадим подошел к окну, бросил взгляд на улицу, помедлил и набрал нужный номер:

– Я согласен. Я завтра напишу заявление и начну оформлять увольнение. Я хочу, чтобы все было по правилам.

– Ок! – услышал он ответ. – Это правильное решение. Нам такие специалисты очень нужны.

Утром следующего дня он сидел в кабинете начальника голландского отделения Внешторга.

– Вы понимаете, что вы делаете?! Вы, кажется, не в своем уме! Если не хуже! – орал тот. – Вы пишете заявление, просите вас уволить в связи с переходом на другую работу. А другой работой является международная компания по продаже производственных холодильников с головным офисов в Амстердаме! Вы отдаете себе отчет, какие у этого могут быть последствия?!

– Какие? – Вадим спокойно посмотрел на толстого человека в синем костюме. Они встречались неоднократно. Он даже был у них с Ритой в гостях. Рита тогда вывернулась наизнанку и сделала пироги с вязигой – она разузнала, что это любимое блюдо начальства. «Рита ошиблась. Пироги не впрок пошли!» – подумал Вадим.

– Вы… вас… Я даже не знаю, что будет с вами. Вы будете считаться невозвращенцем!

– С какой стати?! Я гражданин Советского Союза. Я буду работать по контракту. Как только он окончится, я вернусь в Москву. Откуда вы взяли, что я – невозвращенец?!

– Не морочьте мне голову! Такую должность вам может найти только ваше ведомство! И заработную плату начислять вам будет оно, а не эта ваша голландская компания.

– Если только в этом дело, укажите, сколько я должен отчислять в бюджет. И я буду это делать. Если моей стране нужна плата за то, что я буду заниматься тем, что хорошо умею делать.

– А в своей стране вы не можете заниматься тем, что хорошо умеете делать?

– Не могу. – Вадим почувствовал, что звереет. Он понимал, что дипломатичность сейчас была бы уместнее, что можно было найти какой-то выход, но происходящее в Москве, то, что он увидел по телевизору, вдруг развязало ему руки. Он нутром чувствовал наступившую там свободу, и здесь, в этом тесном, затхлом мирке маленького «филиала», маленького учреждения, которое держалось на страхе, подчинении и недоверии, он взорвался.

– Я – ухожу. Хотите вы этого или нет.

– Я вам заявления не подпишу! И вы еще спасибо скажете мне, когда вас вызовут для объяснения ваших поступков!

– Меня никуда не вызовут. Потому что я никуда не вернусь. Я вам это говорю прямо. И только вы виноваты в этом.

Вадим встал и вышел из кабинета. Вслед ему что-то прокричали про квартиру.

– Не волнуйтесь, завтра же съеду! – бросил он вполголоса. Ему было жаль своих нервов и жаль времени. И жаль с таким настроением начинать новый этап собственной жизни. Он в этом кабинете пробыл битых два часа, занимался демагогией только лишь потому, что начальник боялся за свою задницу, только лишь потому, что ему придется сообщить, что его подчиненный самовольно устроился в иностранную компанию.

В отделе уже все знали – то ли слышали, то ли секретарша донесла. Все молчали на всякий случай. Эти люди оставались здесь, а потому слова поддержки высказать боялись. Еще они завидовали, забыв, что Вадим заслужил это предложение – он работал, невзирая на политическую ситуацию, несмотря на отношения с коллегами, он работал, потому что так надо было. Они забыли, как учился Вадим всему новому, что предлагало это место.

– До свидания, всем всего хорошего, – попрощался он, забрав свои вещи из стола.

В ответ прозвучало глухое «до свидания».

– У меня несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить. – Вадим опять сидел в кабинете управляющего голландской компанией.

– Слушаю вас. Надеюсь, вы согласны?

– Да. И это мое согласие имеет оборотную сторону. Меня отказываются увольнять. У меня нет жилья – служебное я должен освободить. У меня нет документов, которые свидетельствовали бы о том, что у меня приличный рабочий стаж. У меня есть загранпаспорт. Он потеряет силу. Я оказываюсь между странами, между небом и землей. И все из-за того, что на работе мое увольнение отказываются оформить по всем правилам. Они в моем выборе видят политический шаг. А это вовсе не так. Я просто хочу заниматься делом. И это мое право.

– Вы знаете, думаю, людям в Москве это уже очевидно. Но до тех, что в Голландии, эти веяния еще не дошли. Не волнуйтесь. Мы вас очень ценим как специалиста. Мы сделаем все необходимое. У вас будет все, что надо. Все документы, а на работе оформим социальный пакет. Это у нас делается автоматически.