Сущность христианства

Евреи интересовались вопросом, может ли человек разводиться со своей женой, и вышеприведенный ответ служил самым целесообразным решением этого вопроса. Кто раз вступил в брак, должен считать его священным. Взгляд на другую женщину есть уже измена. Брак сам по себе есть индульгенция, обусловленная слабостью, или скорей, энергией чувственности, зло, требующее возможного ограничения. Нерасторжимость брака есть ореол святости, выражающий как раз противоположное тому, чего ищут в нем ослепленные этим ореолом, сбитые с толку люди. Брак, как таковой, т. е. в смысле совершенного христианства, есть грех[108] или, по меньшей мере, слабость, которая допускается и извиняется только с тем условием, чтобы ты навсегда ограничился единственной — заметь! — единственной женщиной. Одним словом, брак освящается не в новом, а только в ветхом завете. Новый завет знает более возвышенное, сверхъестественное начало — тайну незапятнанной девственности.[109] «Если кто может вместить это, да вместит»? «Чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых, ни женятся, ни замуж выходят. И умереть уже не могут, ибо они равны ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения»[110]. Итак на небе люди не женятся; небо исключает начало половой любви, как начало земное, мирское. Но небесная жизнь есть и с т и н н а я, совершенная, вечная жизнь христианина. Если я предназначен для неба, я не буду связывать себя узами, которые уничтожаются моим истинным назначением. Если я, в силу возможности, являюсь существом небесным, то я постараюсь осуществить эту возможность уже на земле.[111] Брак, отвергнутый небом, существенным предметом моей веры, надежды и любви, изгнан также и из моей головы и сердца. Мое сердце так переполнено небом, что в нем нет уже места земной женщине. Я не могу разделить свое сердце между Богом и человеком[112]. Любовь христианина к Богу не есть любовь отвлеченная или всеобщая, подобно любви к истине, справедливости, науке; это любовь к субъективному, личному Богу, и потому эта любовь субъективная, личная. Существенное свойство этой любви заключается в том, что сна любовь исключительная, ревнивая, ибо ее предметом является существо личное и притом наивысшее, не имеющее себе подобных. «Будь верен Христу (а Христос есть Бог христианина) в жизни и смерти; положись на его верность: он один поможет тебе, когда все тебя покинут. Твой возлюбленный не хочет видеть около тебя никого другого: он один желает обладать твоим сердцем и господствовать в твоей душе подобно царю на троне». Что значит мир без Иисуса?» «Без Христа всюду адская мука, с ним везде небесное блаженство»… «Ты не можешь жить без друга; но если ты не ставишь выше всего дружбу Христа, твоя жизнь будет чрезмерно печальна и безутешна». «Люби всех ради Иисуса, а Иисуса ради него самого. Один Иисус Христос достоин любви». «Бог мой, любовь моя, ты весь мой, а я весь твой». «Любовь… надеятся и полагается на Бога, даже если он не относится к ней благосклонно (или более скорбное выражение — пои Бариї); ибо любовь не раздельна со страданием…» «Ради своего возлюбленного любящий должен переносить все, даже тяжкое и скорбное». «Мой Бог, мое все… в твоем присутствии мне все приятно, в твоем отсутствии все противно… Без тебя мне ничто немило». «О, когда же наступит, наконец, тот блаженный, желанный час, когда ты окончательно сольешься со мной и станешь для меня всем! До тех пор, пока я не удостоюсь этого, радость моя будет только частичной». «Когда мне было хорошо без тебя, и дурно с тобой? Я скорее соглашусь быть бедным ради тебя, чем богатым без тебя. Я скорее соглашусь быть земным странником с тобой, чем владыкой неба без тебя. Где ты — там небо; где тебя нет — там смерть и ад. Я тоскую только по тебе». «Ты не можешь одновременно служить Богу и радоваться тому, что происходит. Удались от всех друзей и знакомых и не думай о временных утехах. Верующие во Христа должны следовать заповеди св. апостола Петра и смотреть на себя только как на странников и гостей в этом мире».[113] Итак, любовь к Богу, как к личному существу, есть настоящая, форменная, личная, исключительная любовь. Как я могу любить Бога, как Бога, и в то же время любить смертную женщину? Могу ли я ставить Бога на одну доскус женщиной? Нет, душа, истинно любящая Бога, не может любить женщину — это измена. «Всякий имеющий жену», говорит апостол Павел, «думает только о жене; всякий не имеющий жены думает только о Боге. Женатый думает о том, как угодить жене, а не женатый, как угодить Богу».