Суррогат

– Вот это да! Вот это здорово! Поздравляю, Лия! Садитесь, поехали! – и шеф прыгнул за баранку.

– Все вас ждут с нетерпением. Хотят девочку увидеть. Пал Палыч говорит: воспитывать тоже буду, – говорил шеф. – А я думаю: а что, он человек бывалый, плохому не научит. От глупостей отведет. Так что, Лия, дочка вырастет что надо!

Ехать пришлось долго. Пробки на дорогах сильно тормозили. Наконец приехали к отделению, и их взору предстала страшная картина. Здание было изрешечено пулями. Валялись убитые. Друзья выскочили из машины и бросились в здание отделения. Там лежали убитые и раненые. В углу лежал Палыч. Он тяжело дышал, постанывая. Рядом с ним была Вероника. Она бинтовала его. Анна кинулась к нему.

– Палыч! Родной!

– Тихо, тихо, – простонал он. – Все уже позади.

– Да что тут произошло?! – воскликнул Алексей, всплеснув руками.

– Нападение, – отозвался Палыч.

У Вероники особо бинтов даже не было. Так, кое-как перебинтовала, и то хорошо. Зато за спиной автомат. Пара гранат на поясе. Там же штык-нож.

– Пару гранат пока не использовала, – объяснила она. – А вот автоматом и ножом поработать пришлось.

– Да она вообще умничка! – сказал Палыч. – Глядя на нее, как она сражается, и мы за ней подтягивались.

– Ой! Да Палыч! – произнесла Вероника. – Да ты сам сражаешься за всех за нас!

Вероника отерла лицо рукавом. Анна прибежала с бинтами. Она перевязала Палыча и дала глоток водки.

– Вот, сейчас станет легче.

Тут к перебинтованному Палычу подошла Лия. Она нежно обняла его.

– Палыч, расскажи поподробнее.

– На нас напали, как я понимаю, иммуноандроиды, – начал Палыч. – Произошло это прямо перед вашим приездом. Еще порохом пахнет. Они открыли огонь. Били наповал. Связь была прервана. Помощи не было. Хорошо были только подготовленные контрактники. Нескольких андроидов мы уложили. Но сами понимаете, ведь они роботы! А мы-то люди! Мы не могли делать то, что вытворяли они. Как бы то ни было, мы «работали силой», а вот они нет. Вон Вероника им здорово противостояла! Молодец! Что говорить, молодая девушка! Мы-то их силой пытались, да только из этого мало что получалось, а вот она по-другому! А ножом и прикладом работает неплохо! Так что мне у нее поучиться надо будет! А! Что скажешь, Вероника! – и, тяжело дыша, раненый Палыч, улыбаясь, посмотрел на Веронику. Вероника также горько улыбнулась ему.

– Да ладно тебе, дядя Паша! Ты, главное, поправляйся!

– А чего ему сделается, – сказал сам себе Палыч и добавил: – Мы боялись, что не сдержим натиск. Да! Этих ребят бы на границу! Цены бы им там не было! А они против своих поднялись. Но ими кто-то командовал. Он почему-то приказал отходить, и они отошли. Может, он почуял ваш приезд. Кто знает теперь. Лия, ну, ты же родила! Тебе нельзя… – Палыч замолчал.

– А был ли с ними такой здоровый? – спросила Лия. Палыч посмотрел на нее.

– Да, был. Он ими и командовал

Анна, Семен, Алексей да и те, кто были с ними, смотрели на Лию. Она вдруг прижала голову Палыча к своей груди. Покрепче обняла его и так сидела с ним. Красивая, юная, сильная женщина дарила ему, израненному, свою женскую ласку. По всей своей жизни, насквозь пропитанной порохом, Палыч давно уже и думать перестал о ее существовании. Теперь его пыльная грубоватая щека была прижата к сильной упругой груди Лии. Он уже и забыл, что такое женские груди. Он уже и забыл, что природа одарила женщин этим оружием и что они так порой нужны мужчинам. Эх, Палыч! Слезы показались на его глазах. Из тех самых глаз, которые столько всего видели – войну, взрывы, оружие, кровь, смерть! А Лия дарила ему свою нежность. Она знала, как она ему сейчас нужна. Наконец она разжала объятия. Палыч смотрел на нее как ребенок.

– Значит, говоришь, там был среди них один здоровый? – Лия встала над Палычем и выпрямилась. Палыч смотрел на нее снизу вверх. Она стояла над ним и смотрела на него. Он с замиранием сердца смотрел на эту прекрасную женщину. Вдруг она как будто преобразилась. Глубоко вдохнула воздух, слегка горький от порохового дыма, прогнулась назад всем телом, при этом сжав кулаки до хруста. И она издала протяжный крик, который, разлившись в пространстве, отозвался из каждого угла помещения.

– Она вызывает его на бой. «Командира» иммуноандроидов, – догадался Алексей.

– О, Вселенная! Дай мне силы! Дай мне победить! – воззвала Лия так, что у всех присутствующих мурашки пробежали по телу.

Действие восемьдесят седьмое

Пока Лия взывала к небесам, в это время Остерн и Ричард тряслись в купе с окном «в клеточку». Настроение было у обоих самое что ни на есть поганое. Десять лет лагеря. Остерн не вернется оттуда, если только не сократят срок, а Ричард – его жизнь вообще пошла «псу под хвост». Им принесли чай и пакетики с сахаром.

– Да, – протяжно произнес Остерн, – в лагере этого, наверное, не будет.

– На всю жизнь все равно не наешься, – отозвался Ричард.