Суррогат

И снова уныние, и снова решетка, отгораживающая их от мира. Однако по прибытии пришло сообщение о том, что суд пересмотрел их дело. Наука есть наука, в ней все может быть. Но срок им дали. Каждому год условно. На перроне их решено было освободить из-под стражи. Остерн, узнав о решении суда и что их освобождают, опустился на колени прямо на асфальт. Из глаз его потекли слезы. Он закрыл глаза и некоторое время стоял на коленях, что-то шепча и еле двигая губами. Может, он впервые молился. Когда он снова открыл их, то ни стражи, ни народа вокруг не было. Рядом стоял только Ричард, закусив губу.

– Ну что, поехали? – тихо произнес он.

– Да, надо ехать, – ответил так же тихо Остерн.

Ричард помог Остерну подняться с колен, и оба они отправились на поиски машины. Машины было найти нетрудно. Они направились к роддому. Дорога неблизкая. Натерпевшись достаточно в пути, они оба заснули. Первым шофер разбудил Ричарда.

– Теперь куда едем, или уже приехали? – спросил он. Ричард осмотрелся.

– Нет, еще немного, – и указал дорогу.

И опять они поехали, только Ричард уже не спал. Вот он и знакомый лес, вот кусты, а вот и он, зловещий роддом. Ричард разбудил Остерна. Они расплатились с шефом, отпустили такси и направились в лабораторию. С отвращением смотрел Ричард на эту до боли в селезенке приевшуюся постройку. Но когда они стали приближаться к дому, то их взору предстала страшная картина. Они увидели несколько трупов охранниц, лежавших по всему фасаду дома. Они сразу поняли – случилось ужасное и непоправимое. Они тихо зашли в помещение. Здание было пустое. Никого! Только кровавые пятна на полу. Остерн шел тихо, изредка оглядываясь на Ричарда. Постройка была достаточно старая. Именно в ней и находилась лаборатория, чтобы не привлекать внимания. Ну, кто заподозрит, что в старом доме будут производить на свет андроидов нового поколения?

– Есть ли кто живой? – крикнул Остерн.

Ответом было только эхо. Так они шли по коридору, заглядывая в комнаты. Никого. И только в одной комнате они увидели лохматое существо, прикрытое полотенцем, которое сидело на корточках на полу.

– Эй! – тихо позвал Остерн. Существо не ответило, продолжая так же сидеть.

– Эй! – чуть решительнее позвал Остерн и приблизился к существу.

– Хххаааа! – вдруг оскалилось существо и обернулось на зов Остерна.

В этом существе невозможно было уже узнать человека. Рот существа был окровавлен. В руках оно держало обезглавленную крысу. Безумные глаза существа уставились на Остерна. Остерн попятился. Существо зубами впилось в крысу и разорвало ее пополам. Затем принялось рвать эти куски зубами и проглатывать их. Существо в виде человека пожирало крысу. Остерн понял, что видит сумасшедшего человека. Собрав весь свой дух, он подошел ближе. Ричард с замиранием сердца смотрел на это. Но существо внезапно зарычало как зверь, оскалив зубы. Остерна обдало тяжелым запахом крыс и гнили изо рта, который буквально сбивал с ног. И вдруг Остерн узнал в существе девушку, доведенную обстоятельствами до такого страшного состояния. Вдруг она громко захохотала, откинув назад голову. Это был жуткий смех. Смех расплаты за содеянное. Внезапно Остерн почувствовал в ней ужасный для себя приговор. Он попятился назад. А она продолжала смеяться, показывая пальцем на Остерна, как будто указывая кому-то невидимому на него. Остерном овладело чувство неведомого доселе страха. Он попятился назад. Широко раскрытые, полные ужаса глаза его глядели на девушку. Вдруг раздался истошный крик Ричарда. Перепуганный Остерн оглянулся и только заметил, как Ричард рванул в окно, при этом задел и без того гнилую электропроводку. Раздался треск электричества, и провод загорелся.

– Что так напугало Ричарда? – мелькнул в голове Остерна вопрос. – Второй этаж! Не так высоко! Надеюсь, не разбился.

Остерн хотел уже подбежать к окну, затушить огонь и посмотреть, как там Ричард. Вдруг ему путь преградили. Посиневшие тела, посиневшие лица с белыми глазами. Они медленно шли на Остерна. Помещение наполнил сильный трупный запах. Теперь уже позади вновь раздался жуткий хохот! Хохот возмездия! «Силоктолиновая соль с эндоферином!» – эта мысль молнией мелькнула в голове Остерна и холодной волной разлилась по всему телу.

– Нет! – заорал Остерн, загораживаясь руками от восставших трупов. – Нет!

Но было поздно. Обнаженные женские тела с посиневшими грудями и лиловыми сосками обступили его и повалили на пол. Не было омерзительнее зрелища: мертвые женщины душили своего бывшего истязателя, хотя и с человеческим характером. Тел становилось все больше. Голова Остерна все еще держалась на поверхности и глотала последние капли воздуха.

– Погибаю от тех, кого я мучил! – это были его последние слова.