Суп, второе и компот

Куриную грудку аккуратно отделить от костей, разрезать ровно посередине и слегка отбить, чтобы получился квадрат. Натереть специями (хмели-сунели, шафраном, солью, перцем, паприкой), чесноком (растолочь в ступке или пропустить через давилку), обильно смешать с травами (петрушкой, кинзой). Добавить оливковое масло (2 столовые ложки) и выдавить сок лимона (около двух чайных ложек). Аккуратно перемешать и дать постоять около получаса. Впрочем, можно и на подольше оставить, с курицей ничего не случится, станет только сочнее. Сыр (домашний, сулугуни, адыгейский) нарезать ломтиками. Положить кусочек (один или два, сколько поместится) сыра внутрь грудки и свернуть рулетом. Обвалять в кляре или просто в муке. Или в панировочных сухарях, но тоже непременно домашних, поджаренных чуть дольше нужного. Поджаристых, а не бледных. Край рулета зафиксировать с помощью зубочистки (не забудьте вынуть перед подачей). Жарить куриные рулеты в большом количестве масла. Класть только в хорошо разогретое масло, чтобы не плавали просто в горячем и не впитывали лишнее. Запахи – невероятные. Грудка получается сочной, мягкой, сыр вытекает при разрезании. Это не просто ужин, а праздничный ужин.

Моя мама всегда готовила на праздники или фаршированного гуся, или утку. Могла и поросенка целиком зажарить, если удавалось чудом достать. Набивала внутренности гречневой кашей, яблоками, другими начинками. У нас на кухне всегда лежала катушка с толстой ниткой и толстая игла. Мама зашивала внутренности гуся, утки, поросенка. Ей вообще нравилось фаршировать и запекать. Говорила, что так быстрее и проще. Она и куриные шеи фаршировала, и рыбу. У нее действительно получалось легко и быстро. Я так не умею. Каждый раз клянусь себе больше никогда не связываться с фаршированной уткой. Это же просто ужас какой-то. Вся кухня в чаду, я обязательно обожгусь, поливая утку жиром и маслом. Двадцать грязных кастрюль, противень с толстым слоем жира. Точно не мой способ приготовления. Совет – если вам не нравится запекать, лучше не страдать. Проще сварить или пожарить. Не нравится жарить, а легче засунуть все в одну кастрюлю и поставить в духовку? Так и нужно делать. Близким обычно все равно, как именно вы приготовили ужин. Главное, чтобы было вкусно.

Хотя, возможно, моя нелюбовь к фаршированию – из детства. Мне было лет шесть, наверное. Мама меня забрала в Москву. Мы гуляли по лесу, я побежала за мячом и рухнула в яму, наполненную мусором – осколками бутылок. Из стопы хлестала кровь. Мама на руках донесла меня до дома. Дальше я помню урывками. Мама вырывает бутылку водки у нашего местного алкоголика дяди Пети. И тот не возражает. Потом дядя Петя, странно трезвый, вежливый и аккуратный, а не как обычно – матерящийся, злобный и грязный – щедро поливает из бутылки себе на руки, потом мне на ногу. Я еще успела удивиться – дядя Петя последнюю каплю водки «выжимал» из бутылки себе в горло, а чтобы вот так мыть руки… Мама в это время пыталась вдеть нитку в иголку.

– Ты хочешь гуся приготовить? – пролепетала я. – Положи яблок побольше.

– Да, сейчас с тобой разберусь, а потом с гусем, – ответила мама.

Дядя Петя держал мою ногу, но в этом не было особой необходимости. Кажется, я потеряла сознание. Очнулась уже в коридоре больницы. Мама держала мою ногу, засунутую в пакет с замороженной чахлой курицей. Эта посиневшая и заиндевевшая тушка лежала в нашем холодильнике, в морозилке, уже больше месяца. Мама ее доставала, с ужасом смотрела на тощие ноги и засовывала назад – на черный день. Видимо, черный день настал – и для меня, и для замороженной курицы. Ступня была обернута разрезанным пакетом из-под молока. Дядя Петя в чистом костюме и пахнущий одеколоном водил перед моим носом вонючей ваткой и смотрел заботливо. Тогда я решила, что умерла. Не знаю, что меня натолкнуло на подобную мысль – невонючий дядя Петя или курица на моей ноге. Еще хотелось отодвинуть от себя плохо пахнущую ватку и сказать дяде Пете, что его старый костюм вонял сильнее. Заодно спросить у мамы, почему она не стала запекать гуся, а привязала мне курицу на ногу. Я снова ушла в бессознательное состояние. Ногу не чувствовала. Ничего не чувствовала.

Снова очнулась в кабинете врача. Я все слышала, но глаза открыть не могла, как ни старалась. Врач разговаривал строго. Спросил, почему сразу не привезли в больницу. Мама ответила, что не довезли бы – далеко. До дома быстрее. Истекла бы кровью, хлестала так, что еле остановили.

– Кто зашивал ногу? – спросил врач.

– Я, – ответила мама.

– Где работали? Какое образование? – уточнил врач.

– Высшее юридическое, – ответила мама. – А что?

– Где шить учились? Заштопали прилично. Все сделали правильно.

– На гусях фаршированных тренировалась, – ответила мама.

– Ну на гусях так на гусях… Мало кто из матерей может родного ребенка вот так… И рука не дрогнула, – заметил врач.

Гусь фаршированный