Сунь Укун – царь обезьян

– Старого дьявола я действительно покорил, – отвечал Сунь Укун, – и он не посмеет больше тягаться со мной: от одного моего имени у него теперь голова трещит. А на бой меня вызывает наверняка второй дьявол. Посмотрели бы вы, как все три брата преданы друг другу! Нам надо бы у них поучиться. Особенно тебе, Чжу Бацзе! Я покорил старшего дьявола, а ты должен вступить в бой со вторым!

– Думаешь, я его боюсь? – ответил Чжу Бацзе. – Вот увидишь, как я расправлюсь с ним!

– Ну и ступай! – сказал Сунь Укун.

– И пойду! – со смехом отвечал Чжу Бацзе. – Только одолжи мне свою чудесную веревку. Я обвяжусь ею, а вы с Шасэном будете держать ее за другой конец и разматывать. Как только увидите, что я побеждаю, отпустите веревку, и я схвачу дьявола. Если же я потерплю поражение, тащите меня обратно, чтобы дьявол меня не уволок.

– Ладно, – промолвил Сунь Укун, а про себя подумал: «Ну и потешусь я над ним!» Он обвязал Чжу Бацзе веревкой, и тот, взмахнув вилами, вышел на бой со вторым дьяволом.

Они сошлись у склона горы и не успели схватиться раз семь или восемь, как Чжу Бацзе почувствовал, что ему не устоять перед врагом.

– Братцы! – закричал он. – Тащите меня обратно! Тащите же!

Но Сунь Укун нарочно ослабил веревку и даже закинул ее конец вперед.

Потерпев поражение, Чжу Бацзе пустился наутек. Он не заметил, что веревка волочится за ним, запутался и упал. Попытался было подняться, но снова упал и на этот раз разбил себе все рыло. Тут дьявол настиг его, вытянул свой хобот, обвил им, словно дракон, несчастного Чжу Бацзе и направился к пещере. Ликующие бесы запели победную песню и разошлись.

Танский монах, находившийся под горой, наблюдал за боем и очень рассердился на Сунь Укуна.

– Теперь я понимаю, – сказал он, – почему Чжу Бацзе желал твоей смерти! Между вами нет чувства братской любви, а одна только зависть и злоба. Вот и сейчас он взывал к тебе, просил оттащить его за веревку, а ты мало того что не стал тащить, так еще и конец веревки выпустил?! Вот он и попал в беду, что теперь делать?

– Наставник! – отвечал Сунь Укун. – Очень уж ты любишь его и потому все ему прощаешь. Пусть он хоть немного пострадает, будет, по крайней мере, знать, как достаются священные книги!

– Выручи его, ученик мой, прошу тебя, – промолвил Танский монах. – Ведь ты обладаешь огромной волшебной силой.

– Ладно, – ответил Сунь Укун, а сам подумал: «Этот негодяй желал моей смерти, так пусть теперь хоть немного помучится. А уж потом я его вызволю!»

Сунь Укун встряхнулся, превратился в цикаду, у самого входа в пещеру догнал дьявола, сел на ухо Чжу Бацзе и вскоре очутился в пещере.

– Ну вот, братец! Одного изловил! – торжествующе произнес второй демон.

Старый дьявол посмотрел и сказал:

– Этого мог бы и не ловить. Он ни на что не годен.

Услышав эти слова, Чжу Бацзе обрадовался.

– Великий князь, – проговорил он, – раз я ни на что не годен, отпусти меня и излови того, кто тебе нужен.

Тут вмешался третий демон:

– Ничего, пусть остается, свяжем его пока и посадим в пруд на заднем дворе. А когда он вымокнет и с него слезет шерсть, мы ему вспорем брюхо, выпотрошим, засолим и завялим впрок и в ненастную пору будем закусывать, попивая винцо.

Тут на Чжу Бацзе толпой набросились оборотни, связали его, поддели коромыслом, притащили к пруду и бросили в воду, после чего вернулись в пещеру.

Великий Мудрец все это видел, и не знал, как ему поступить. То ли спасать Чжу Бацзе, то ли не спасать. Ведь он, как случается беда, сразу начинает делить поклажу, чтобы уйти куда вздумается. Кроме того, он всегда подбивает наставника читать заклинание, от которого сжимается обруч на голове Сунь Укуна. На днях он слышал от Шасэна, будто Чжу Бацзе стал тайком копить деньги. «Вот я его сейчас припугну и узнаю, правда это или неправда».

Подумав так, Сунь Укун подлетел к Чжу Бацзе и, переменив голос, стал его звать:

– Чжу Унэн! Чжу Унэн!

«Кто может здесь знать мое монашеское имя?» – подумал с удивлением Чжу Бацзе и спросил:

– Кто меня зовет?

– Я зову, из сыскного приказа, – грозно отвечал Сунь Укун. – Меня послал за тобой правитель пятого судилища преисподней.

– Господин начальник! – взмолился Чжу Бацзе. – Вернись обратно и доложи своему повелителю, который хорошо знаком с моим старшим братом в монашестве, Сунь Укуном, что я, мол, прошу его отсрочить явку на один день. А завтра снова придешь!

– Приказ правителя преисподней нельзя нарушать! – строго произнес Сунь Укун. – Живо ступай за мной, не то я поволоку тебя на веревке!

– Господин начальник! – продолжал молить Чжу Бацзе. – Погляди на меня, ведь мне еще пожить хочется. Хоть денек погоди.

– Ладно! – сказал Сунь Укун примирительно. – Сегодня я должен увести с собой еще тридцать человек, и всех в разное время. Отправлюсь-ка я пока за ними, а потом приду за тобой. Кстати, нет ли у тебя деньжат на дорогу? Подкинь хоть сколько-нибудь.

– Смилуйся! – вскричал Чжу Бацзе. – Откуда у монаха деньги?

– В таком случае ступай за мной, живо! – прикрикнул Сунь Укун.