Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

По дороге в спортзал я не слушал болтовню Маккайлы, физкультурой тоже особо не заинтересовался. Сегодня я попал в одну команду с Маккайлой, и она услужливо успевала играть и на моей, и на своей позиции, поэтому я отвлекался от мыслей, только когда наступала моя очередь подавать, а моей команде – бдительно уворачиваться от моих мячей.

Дождь сменился мелкой изморосью, но пока я шел к стоянке, успел изрядно промокнуть. Запрыгнув в машину, я включил печку на полную мощность, плюнув на надсадный рев мотора.

Оглядываясь, чтобы убедиться, что выезд свободен, я вдруг заметил неподвижную белую фигуру. Через три машины от меня, прислонившись к передней дверце «вольво», стояла Эдит Каллен и внимательно смотрела в мою сторону. Она не улыбалась, но и не пыталась убить меня взглядом – по крайней мере, пока. Я отвернулся, перешел на заднюю передачу и в спешке чуть не стукнул ржавую «тойоту-короллу». К счастью для «тойоты», я вовремя ударил по тормозам: такую машину мой пикап легко превратил бы в металлолом. Я сделал глубокий вдох и, не глядя по сторонам, осторожно повторил попытку вырулить со своего места, на этот раз успешно. Проезжая мимо «вольво», я смотрел прямо перед собой, но, судя по тому, что заметил боковым зрением, мог бы поклясться: Эдит смеется.

3. Феномен

Открыв глаза следующим утром, я сразу заметил: что-то изменилось.

Другим стал свет. По-прежнему серовато-зеленый, как пасмурным днем в лесу, он ощутимо посветлел. Я понял, что тумана за окном нет.

Вскочив, я выглянул в окно и застонал.

Тонкий слой снега покрыл двор, припорошил крышу моего пикапа и выбелил улицу. Но это было еще не самое страшное. Весь вчерашний дождь замерз, затвердел, покрыв иголки на деревьях фантастическим панцирем и превратив подъездную дорожку в опасный каток. Мне стоит немалого труда не падать даже на сухой земле, а в такой день, как этот, мне лучше вообще не вылезать из постели.

Чарли уехал на работу задолго до того, как я спустился. В некотором смысле жить с Чарли было все равно что одному, и я обнаружил, что наслаждаюсь одиночеством, а не страдаю от него.

Я позавтракал миской хлопьев и апельсиновым соком из пакета. В школу я буквально рвался, и это меня пугало: дело было вовсе не в стимулирующей учебной атмосфере или встрече с новыми друзьями. Если уж говорить начистоту, я знал, что спешу в школу только для того, чтобы поскорее увидеть Эдит Каллен. А это страшная глупость.

Может, других девчонок и вправду заинтересовал новенький, но в том-то и дело, что Эдит – не Маккайла и не Эрика. Я прекрасно понимал, что мы играем в разных лигах. И всерьез опасался, что, насмотревшись на нее, буду до конца жизни лелеять несбыточные мечты. И если мне доведется проводить с ней больше времени – смотреть, как шевелятся ее губы, восхищаться ее кожей, слушать ее голос, – мне будет только тяжелее. Не знаю, стоит ли вообще доверять ей – зачем она соврала насчет линз?

Мне понадобилось как следует сосредоточиться, чтобы одолеть скользкую подъездную дорожку и остаться в живых. Возле самого пикапа я чуть не потерял равновесие, но ухитрился схватиться за боковое зеркало и устоял на ногах. Сегодня дорожки на территории школы превратятся в полосу препятствий… возможности опозориться практически безграничны.

По черному льду, покрывающему дороги, мой пикап передвигался, не доставляя мне проблем. Но ехал я очень медленно, не желая оставлять за собой полосу разрушений на Мейн-стрит.

Только выйдя из пикапа у школы, я понял, почему добрался до нее без приключений. Заметив какой-то серебристый блеск, я обошел машину сзади, на всякий случай держась за крыло, и осмотрел шины. Тонкие противоледные цепи, надетые на них крест-накрест, образовывали ромбы. Чарли поднялся ни свет ни заря, чтобы оснастить цепями мой пикап.

Я нахмурился и с удивлением заметил, что горло вдруг перехватило. Все должно быть совсем не так. Это мне следовало подумать о цепях и надеть их на колеса машины Чарли – если бы я знал, как это делается. Или, по крайней мере, я должен был помочь ему справиться с этой задачей. А вообще это не его дело…

Только чье же тогда? Его, конечно. Он же отец. Вот он и позаботился обо мне, своем сыне. Именно так, как пишут в книгах и показывают по телевизору, но меня не покидало странное ощущение, будто мой мир перевернулся с ног на голову.

Я стоял за пикапом, борясь с внезапной волной эмоций, которую вызвали цепи, когда вдруг услышал странный звук.

Это был пронзительный скрип, и как только я заметил его, он стал оглушительно громким. Я удивленно вскинул голову.

А потом увидел все и сразу. Но не как в кино, в замедленной съемке: видимо, из-за выброса адреналина мой мозг заработал гораздо быстрее, и я сумел уловить картину целиком во всех подробностях.