Судьбы местного значения

– За доставку особо важных документов по «Звезде» обоим. Вручение завтра на построении. Если бы ваши геройства в тылу подтвердить не только косвенно можно было, а по совокупности, на «Знамя» потянуло бы, а то и выше. Однако орден Красной Звезды тоже хорошо, не правда ли?

Семен с Михаилом синхронно кивнули, глядя на майорские ордена, где оба озвученных блестели и манили. Что ж, ожидали худшего, а тут столько плюшек насыпали, даже не верится…

– А это вам от меня лично, – сказал Ильин, раскрыв саквояж. – А то сидите тут после бани насухую.

Теперь Бесхребетный с Гороховым ошалело смотрели на поочередно выставляемые бутылки пива.

– Московское «Жигулевское»! – объявил Ильин. – Свежее, специально на пивзавод заехал. Хотел «Столичного» взять, но посоветовали только что разлитое «Жигулевское».

– Это нам? – будто не веря своим глазам, спросил Горохов.

– Вам-вам, – улыбнулся майор, подтолкнув пару пива к бойцам.

Оба взяли, одновременно взглянув на этикетку, прочитали надпись «Жигулевское». Дата была сегодняшняя (с ума сойти!). Отщелкнули керамическую пробку на хомуте, понюхали, обалдели от аромата и жадно присосались к горлышку. Ильин тоже отпил немного пива. Хмыкнул, глядя на жмурившихся от удовольствия сержантов. Как дети!..

– Где было страшнее, когда банду брал или с немцами?

Семен усмехнулся. Ильин сам воевал и ранения получал, но вопрос его вовсе не праздный. Это не сравнение, опять проверка. Снова и снова. Больше суток почти непрерывных бесед в темной комнате с единственной яркой лампой над столом. Повторяющиеся вопросы. Занавесь в темном углу, где кто-то незримый постоянно присутствовал. И наверняка за занавеской бывал Ильин. Сотрудник, что вел беседу, был спокоен и вежлив. Не кричал, не давил, но упорно задавал вопросы, порой одни и те же, меняя их смысл. И Семен прекрасно понимал – это необходимость, и терпеливо отвечал. Все, что делал, как шел, что видел, слышал и даже думал. Особенно интересовали слова комиссара Иванцова. Даже те, что он сказал в бреду. И вопрос – почему Семен этим словам поверил. А как не поверить? Поверили ли сами? Черт его знает! Теперь будут постоянно проверять. Переживем. Неспроста этот разговор начался. Имеются некие сомнения у товарищей из госбезопасности. А насчет вопроса…

– С немцами страшнее, – ответил Семен. – Хотя… нет особой разницы. Там просто бандиты были. Враги однозначно. Грабили и убивали всех, кто их в лицо хотя бы мельком видел. А немцы всех без разбора. И да, было страшно, что погибну. Что не смогу дойти и Антона Викторовича подведу.

– Почему сразу не ушел-то? – это уже Горохов спросил.

– Не все просто, Миша, – вновь усмехнулся Семен. – Сам знаешь, босым без оружия по лесу далеко не уйти.

– Да неужели? – прищурился Михаил, а Ильин посмотрел с интересом.

– Да, я мог лапти сплести и дойти, но сколько времени на это ушло бы. И без оружия хреново, полицайский винтарь с тремя патронами не в счет. Там и затвор заедал, и ствол чистить не перечистить. И я знал – немцы пошлют по следу следопытов, что нас всех как кутят взяли. Если бы их трое было, пришлось уходить как есть. А так… – Бесхребетный тяжело вздохнул, – злость меня взяла. На нож обоих… зато оружием, пайком и обувкой разжился. А в хорошей обувке и шагается легче. Сам-то в каких сапожках был?

– Это-то да, – согласился Горохов, – пришлось сменить. Свои-то расползлись, а чинить нечем.

– О чем и речь, – хмыкнул Бесхребетный.

– А с танкистами стоило рисковать? – спросил Ильин.

Вновь вопрос со смыслом. Прекрасно знает Ильин, что стоило. И почему Семен резал немцев, тоже знает. Также знает, для чего было вспоминать разговоры и имена танкистов, как выглядели, что кто делал, как стояли. Чем в этот момент занимались мехвод и командир танка. И что это был за танк, а также подробно о трофеях. То же самое с немецким интендантом и его водителем. Что было в машине? Сколько консервов, а какие? Особенно интересовал метод минирования – кто научил? Да никто! Само в голову пришло. Просто иначе не вышло бы заминировать. Чувствовалось, что этот ответ в судьбе Семена что-то значил. Совсем чуть-чуть, но имел значение. Хотя основное – это послание Иванцова, за которое стоило рискнуть…

От Ильина не ускользнула мимика Бесхребетного. И видимо, он что-то для себя решил. И не дожидаясь ответа, выставил еще три бутылки «Жигулевского».

– Я на пивзавод не только за пивом заезжал, – сказал Ильин, отщелкивая крышку. – Передал кое-какие распоряжения и рекомендации. Скоро с пивом станет труднее, так что пейте, мужики, наслаждайтесь, пока есть.

И майор выразительно посмотрел на Бесхребетного. Семен понял – посланию поверили и приняли меры, а Горохову – ни слова, ни полслова. Можно было и не намекать…