Судьбы местного значения

Судоплатов вскрыл пакет и выложил три опечатанные канцелярские папки. Сорвал печати с верхней и открыл. Внутри оказалась потертая общая тетрадь и несколько вложенных листов с описями. Тетрадью тут же завладел Маклярский и, вместе с Ильиным стал просматривать страницы.

Следующая папка содержала копии стенограмм бесед и допросов. Судоплатов стал их перекладывать, быстро просматривая листы. «Изрядно потрудился Горянников, – думал старший майор, – тут и опрос фигурантов, надо будет почитать, и копии допросных листов диверсантов, бойца, вышедшего из окружения… хм…»

Быстро просмотрев лист с описью, нашел, что надо, открыл третью папку и обнаружил среди трофейных карт и документов конверт с чем-то металлическим внутри. Вытряхнул из него жетон и зольдбух.

– Что там? – капитан и майор отвлеклись от изучения тетради и смотрели на жетон в руках Судоплатова.

– Жетон эс-де. Помните, что в тетради Жукова было?

– Помним, – кивнул Маклярский. – Предъявление жетона снимает все вопросы. Но при некоем условии…

– Так что толку мало, – продолжил Ильин. – У нас спецпометки в удостоверениях, у немцев тоже что-то подобное должно быть. Например – жетоны с группой таких-то номеров действуют только в конкретном месте.

– Ну да, – согласился Маклярский, – у нас сотрудник из ленинградского управления без конкретного документа будет подозрителен… например… в Сталинграде.

– Так, – хлопнул ладонью Судоплатов. – С жетонами и прочим потом разберемся. Что по тетради?

– Подача и расклад информации аналогичен, – ответил Ильин. – На первый взгляд, конечно. Полежаеву покажем?

– Обязательно, – ответил старший майор. – Для начала пусть пояснит свои выводы по первым тетрадям, потом покажем эту, а там посмотрим – стоит полную информацию давать или нет.

Судоплатов снял трубку и сказал:

– Сержант, Полежаева в кабинет пригласи. Да, перекусить тоже неси.

В кабинет зашли муровский эксперт и секретарь с подносом, на котором высились стаканы с чаем, стопки бутербродов и печенья на блюдечках. Сержант поставил поднос и удалился.

– Присаживайтесь, Михаил Иванович. У вас какой основной профиль?

– Криминалистика. Ещё пять лет назад увлекся графологией.

– Михаил Иванович, мы прочитали ваше заключение по всем образцам, – сказал Ильин. – Вы можете пояснить, почему вы сделали такие выводы?

– Понимаете, товарищ майор госбезопасности, – начал пояснение Полежаев. – Выводы основаны на многих факторах, точнее параметрах. Их много. Такие как – угол наклона, форма и размер букв, расстояние между буквами. Учитывается даже размер полей и пробелов, характер нажима. Организация всего листа, как в начале, так и в конце. Это все говорит о характере человека. Даже возраст угадывается.

– И какой возраст определили вы по каждому образцу?

– Первый образец двадцать пять – двадцать восемь. То есть 1913–1916 годов рождения, – предположил эксперт, Судоплатов при этом переглянулся с Ильиным и Маклярским. – Второй 1919 года рождения, плюс-минус год, а третий… – Полежаев на мгновение задумался. – 1898 год рождения, погрешность тоже на год, туда-сюда.

Судоплатов вновь переглянулся с майором и капитаном. Эксперт почти точно угадал возраст фигурантов. И это всего лишь на основе образцов почерка. Но никто и виду не подал.

– Тогда что означает утверждение в заключении, что представленные образцы писали несколько человек.

– Это предположение… – ответил Полежаев. – Я уверен в своем выводе. Несомненно – писал один. Изменение характера почерка в начале – середине – конце в допустимых пределах. Я бы сказал – писали быстро и без долгих перерывов. Изменение характера почерка в конце – это усталость. Объемы-то большие. Хорошая память? Еще при большом объеме весь текст построен логично, вкупе с навыками нового письма. Но характер почерка указывает на малый возраст. В этом и сомнение.

– То есть каждый образец, возможно, писался одним человеком, но под диктовку?

– Нет, я это не утверждаю. Мой вывод основан на нескольких факторах, которые противоречат друг другу.

– Поясните, Михаил Иванович.

– В определении возраста я не сомневаюсь. И тут-то и возникает противоречие, и я уже причину упомянул. – Тут эксперт сделал паузу, посмотрев на сотрудников особой группы. – Грамматика и орфография, товарищи, грамматика и орфография. Плюс большой объем текста со специфическими обозначениями.

– Много ошибок? – спросил Ильин.

– Наоборот – мало! – ответил Полежаев. – Причем очень мало в плане именно орфографических. Например – в родительном и винительном падежах прилагательных и причастий окончания по новым правилам прописаны, запятые в сложных предложениях как подобает проставлены. Аббревиатуры прописаны без точек, сокращения технических обозначений вообще все выполнены правильно!

– Просто грамотные люди писали, – пожал плечами Маклярский.

Ильин промолчал, задумчиво рисуя на чистом листе кракозябры, Судоплатов проследил за вычерчиванием нового завитка над буквой «Ъ» и произнес:

– Декрет о введении нового правописания!