Судьбы местного значения

– Спасибо, – вдруг сказал капитан, вытряхивая землю из ушей. – Жуть какая. Правильно ты по матери прошелся. Ладно хоть штаны сухие!

Семен хмыкнул – ну да, при первом налете многие со страху мочились. Но никто на это внимания не обращал.

– Уцелел ли кто? – спросил Горянников, укрепляя фуражку на голове.

В окрестностях как раз началось шевеление. Очумелые бойцы выползали из укрытий. Откуда-то сзади подошел Сумароков, держась за голову. Болезненно морщится.

– Цел? – спросил капитан. – Цел?!

– Оглушило малость. Уши заложило.

– Воды попей, – посоветовал Бесхребетный.

Из чащи появились Горохов и Ковалев. Заметив Горохова, Горянников облегченно выдохнул: живой.

– Ковалев! – крикнул Горянников. – Проверь людей!

Через пару минут выяснилось, что погиб мотоциклист и тяжело ранен другой моторазведчик. Они как раз попали под бомбу, что около техники взорвалась. Больше потерь не было, если легкую контузию двух красноармейцев и лейтенанта Сумарокова не считать. Один мотоцикл разбило осколками в хлам. Грузовик цел, только переднее правое колесо разлохматило.

– Лопухин, запасное есть?

– Имеется, тащ капитан.

– Десять минут на смену! – распорядился Горянников. – Ковалев, помогите водителю.

– Веток надо бы нарезать, – добавил Семен…

Бесхребетный только и успел поведать, что при наступлении немцы всегда используют диверсантов в тылу, поэтому на пути группы надо быть особо бдительными. На что Сумароков возразил: в тылу полка работают заградительные отряды. А немцы могут работать под них, – в ответ возразил Семен, и наверняка именно так и случится. И еще у него такое чувство, что немецкий удар южнее, отвлекающий. Немцы могут ударить еще южнее, или тут, где имеется дорога через ложбину. Да, ложбина топкая, но… именно в этот момент появились две пары «мессеров». Они расстреляли расположение батальона из пулеметов и сбросили по паре бомб. Не успели бойцы опомниться, как появились пикировщики…

– Ветки-то зачем?

– Мотоцикл и машину замаскируем на случай нового налета, – пояснил Семен. – Если что – прижались к лесу, встали – не машина, а куст.

– Толково, – кивнул капитан. – Вот ты с Гороховым и займитесь. Мартьянова вон еще в помощь возьмите…

Не доверяет, подумал Семен. Охрану добавил. И зачем? Тут в лес за ветками даже ходить не надо, вон их сколько накидало.

После укрепления собранных веток на полуторке машина превратились в странный куст, где имелись березовые, осиновые, дубовые ветви и даже еловые лапы. Остается надеяться, что немецкие летчики в гербариях не сильны. С мотоциклом оказалось сложнее – негде маскировку укреплять. Бесхребетный с Гороховым ходили вокруг ТИЗа, пытаясь приладить ветки, но как сделать, чтобы они не мешали вести мотоцикл? В итоге решили, что его проще и быстрее в чаще укрыть.

Бухающий гул на западе и нарастающий шелест в воздухе отвлек от размышлений. Красноармейцы недоуменно завертели головами. Первым догадался Семен.

– Ложись!

Крупнокалиберный снаряд лопнул меж домов. Взрывом дома развалило окончательно. Другой снаряд взорвался ближе к позициям батальона. Последующие снаряды стали падать именно на позиции, что натолкнуло на мысль: работает корректировщик.

– Внимание! – прокричал Горянников. – Всем собраться у машины. Выдвигаемся. Смирнова найдите!

– Похоже, ты был прав, – сказал капитан Семену, – удар южнее был отвлекающим. Основной удар будет тут, через ложбину.

Ну да, иначе зачем перепахивать бомбами вражеский фланг, чтобы потом его артиллерией подшлифовать? Может, и к другим предложениям прислушаются? Горянников и Сумароков подошли к мотоциклу.

– Ты, Семен, поведешь мотоцикл, – распорядился капитан. – Знаю, что умеешь. Лейтенант в коляску за командира. Машина метров сто – двести следом. Смотрите в оба. Заметите авиацию – в лес, переждать. Встретится заслон, дайте знак – наши – не наши. Далее по обстановке…

Лейтенант Смирнов объявился в последний момент. Запрыгнул в грузовик уже на ходу. Что там на передке творится, Семен так не узнал. Но ясно, что ничего хорошего…

Мотоцикл был похож на комету с широким пыльным хвостом позади. Только петлять приходилось, так как попадались уж очень глубокие ямы, а обочина тоже местами была разбита.

Семен часто оглядывался. В пыльных клубах грузовик был заметен только благодаря обильной маскировке. И как подавать сигнал в этом пыльном тумане?

Пара «мессершмиттов» прошла на бреющем, промелькнув поперек грунтовки. И хорошо, что Семен не забывал вверх поглядывать, а то бы могли не заметить. Сразу с дороги свернули, притерев ТИЗ к разлапистой осине. Одновременно из коляски выскочил лейтенант и, выбежав на дорогу, посмотрел назад. Несуразного самодвижущего куста на грунтовке не было – значит, ГАЗ-АА тоже не заметили самолеты.