Судьба Убийцы

– Но Совершенный не может ждать, поэтому полтора дня – это все, что я могу дать на этот раз своему экипажу, – заметил Лефтрин. Он повернулся к Элис: – Мы успеем встретиться с Совершенным в Трехоге в последнюю минуту. Время и приливы не ждут, дорогие мои, и у обоих кораблей есть графики, которые нужно соблюдать.

– Знаю, знаю, – улыбнулась она, отвечая.

Он повернулся ко мне с такой же улыбкой:

– Другие корабли регулярно ходят вверх и вниз по реке, но ни один не ходит, как Смоляной, когда вода весной поднимается высоко. Когда снеготаяние закончится, и река успокоится, Смоляной и его команда смогут сделать долгий перерыв – тогда настанет очередь непроницаемых лодок. Когда с таянием снегов река бежит быстро или в главном русле течет белая кислота, мы оставляем красивые лодки надежно привязанными, и груз берет Смоляной, – он говорил больше с гордостью, чем с сожалением.

– Мы пойдем вниз переполненными пассажирами? – спросила его Элис слегка тревожно.

– Нет. Я говорил с Харрикином. Если кто-нибудь из новых переселенцев не сможет выдержать шепот города, он отправит их через реку в деревню, чтобы дождаться нашего следующего рейса. Я думаю, он надеется, что они осядут там и будут работать, а не сбегут обратно к тому, от чего ушли, – он повернулся ко мне. – Двадцать лет привозим сюда людей, а затем отвозим обратно половину тех, кто не справляется. Это приводит к переполненности судна и очереди на камбузе. Но в этом рейсе будете только вы, экипаж и немного груза. Путешествие будет приятным, если погода останется хорошей.

Следующее утро было столь ясным и голубым, насколько это было возможно. Ветер на реке никогда не был добрым, но теперь весна была уже весной. Я чувствовал запах свежих раскрывающихся липких листьев и пробуждения темной земли. На завтрак, который мы разделили с хранителями, собравшимися попрощаться, был омлет с зеленым луком и жареный картофель. Сильве с радостью сообщила нам, что куры снова исправно несутся, и значит, она не зря настаивала, что зимой их надо содержать в домиках.

Прощальная встреча включала также детей и спутников хранителей. Многие пришли поблагодарить меня еще раз и предложить прощальные подарки. Прагматичный человек по имени Карсон принес нам сушеные полоски мяса в кожаном мешочке.

– Это сохранит их, если вы не позволите влаге проникнуть внутрь.

Я поблагодарил его и в тот же миг почувствовал связь, что возникает иногда – чувство той глубокой дружбы, которая могла бы быть.

Янтарь и Спарк получили серьги от женщины по имени Джерд.

– В них нет ничего магического, но они красивые, и в трудное время вы сможете их продать.

Она родила маленькую девочку, которую я исцелил, но, как ни странно, Элдерлинг по имени Седрик растил ребенка вместе с Карсоном.

– Я привязана к девочке, но никогда не думала становиться матерью, – весело сказала нам Джерд.

Маленькая девочка, сидевшая на плечах Седрика и сжимавшая его волосы двумя крепкими маленькими ручками, выглядела довольной своей судьбой. Седрик восторгался ею:

– Она начала издавать звуки. Сейчас она поворачивает голову, когда мы говорим, – пышные медно-рыжие волосы ребенка скрывали ее крошечные ушки. – И теперь Релпда знает, в чем проблема, и поможет нам с этим. Наши драконы не жестоки, но они не всегда понимают, как должен расти маленький человек.

И от королевы Элдерлингов – ящичек с разными чаями. Она улыбнулась, когда предложила его Янтарь.

– Маленькое удовольствие может быть большим утешением, когда ты путешествуешь, – сказала она, и Янтарь с благодарностью приняла его.

Миновал полдень, когда мы перешли на корабль. Наш багаж уже был уложен на борту, подарки заполнили тележку, которую толкал Персиверанс. Татс передал аккуратно сложенный шарф Элдерлингов Перу и тихо спросил, не сможет ли он отправить его матери в Бингтаун. Я заверил его, что мы сможем. Тимара увела Янтарь в сторону от нас, чтобы подарить ей плетеный мешок. Я услышал, как она дает предостерегающие наставления о Серебре на пальцах.

Прощание на пристани казалось бесконечным, но Лефтрин, наконец, окрикнул нас и сказал, что настало время уезжать, если мы хотим застать хоть немного дневного света. Я наблюдал, как Алум поцеловал свою девушку, которая затем поспешила на борт и возглавила экипаж палубы. Лефтрин заметил, что я смотрю на них.

– Скелли – моя племянница. Однажды она станет капитаном Смоляного после того, как я лягу на палубу и отдам свои воспоминания его дереву.

Я вскинул брови.

Капитан Лефтрин, поколебавшись, рассмеялся:

– Обычаи живых кораблей уже не столь секретны, как были когда-то. Живые корабли и их семьи очень близки. Дети рождаются на борту семейного корабля, растут в команде, чтобы стать капитанами. Когда они умирают, корабль поглощает их воспоминания. Наши предки живут в наших кораблях, – он странно усмехнулся. – Своеобразное бессмертие.

Такое же, как если поместить воспоминания в каменного дракона, подумал я про себя. Действительно, своеобразное бессмертие.