Судьба Убийцы

– Я усердно учился, чтобы угодить ей. Она давала мне читать сны и слушала мои искренние толкования. Я сидел перед огнем, когда впервые прочитал о Нежданном Сыне в старом разваливающемся свитке. Он рассказал мне о том, о чем не мог сообщить ни один другой. Я буквально начал дрожать. Мой голос дрожал, когда я рассказывал ей о детском сне. Мой новый сон и старый, сплетенные вместе, как переплетенные пальцы. Я говорил ей правду, сказав, что мне будет жаль покидать ее, но я был Белым Пророком этого времени. Я знал, что мне нужно быть в мире, готовясь к изменениям, которые мне необходимо совершить. Действительно, я был глупцом, я боялся, что мой уход ранит ее.

Шут сдавленно вздохнул:

– Она выслушала меня. Затем печально покачала головой и мягко сказала: «Ты ошибаешься. Белый Пророк этого времени уже проявил себя. Мы обучили ее, и вскоре она начнет свои изменения. Любимый, каждый молодой Белый хочет быть Белым Пророком. Каждый ученик в Клерресе делал это заявление. Не грусти. Есть другие задачи для вас, чтобы смиренно и хорошо помогать истинному Белому Пророку».

Я не мог поверить в то, что слышал. У меня зазвенело в ушах, в глазах поплыло, и я услышал, как она отреклась от меня. Но Капра была такой мудрой, доброй и старой, я знал, что она должна быть права. Я пытался признать, что не прав я, но сны не позволили мне. С тех пор, как она отреклась от меня, мои сны стали похожи на бурю, по два или три за ночь. Я знал, она будет недовольна тем, что я их записал, но не мог удержаться. Она изучила каждый и объяснила мне, что это относится не ко мне, а к другому.

Он медленно покачал головой:

– Фитц, я не могу объяснить свое горе. Это было... как смотреть сквозь плохо сделанное стекло. Есть гнилое мясо. После ее отвратительных слов я чувствовал себя физически больным. Они звенели неправдой в моих ушах. Но она была моим наставником. Она относилась ко мне с такой любовью. Как она могла быть неправа?

Он так искренне задал этот вопрос. Его руки, в перчатке и голая, растирали друг друга. Он отвернулся от меня, будто я мог прочитать что-то в его закрытых глазах.

– Однажды Капра повела меня по лестнице в верхнюю башню. Фитц, она был огромной, больше, чем Сад Королевы в замке Баккип. И башня была завалена сокровищами. Удивительные вещи, невообразимо прекрасные, были раскиданы, как брошенные игрушки. Там был посох, который весь сверкал на свету, и чудесный трон, сделанный из крошечных переплетенных цветов нефрита. Некоторые из них, теперь я знаю, были сделаны Элдерлингами. Ветряные колокольчики, которые пели, статуя горшка с растением, которое вырастало из него, цвело, уходило в землю, а затем снова вырастало. Я с удивлением посмотрел на Капру, но она решительно сказала мне, что они прибыли с далекого пляжа, на который море выносило такие сокровища, и что хранители этого места договорились с ней – все, что море даст им, будет принадлежать ей, если она предоставит им покровительство.

Я хотел узнать больше об этой истории, но она взяла меня за руку, подвела к окну и велела посмотреть вниз. Я увидел там женщину в обнесенном стеной саду, полном цветов, виноградных лоз и фруктовых деревьев. Она была Белой, как и я. Я встречал других в Клерресе, которые были почти такими же бесцветными, как я. Почти. Все родились там, и все они, казалось, были родственниками, брат и сестра, дядя и кузен. Но никто из них не был таким Белым, как я. Пока я не увидел ее.

Там была еще одна женщина, с рыжими волосами и большим мечом. Она учила белую женщину владеть им, помогала и подбодряла. Белая женщина танцевала с этим мечом, ее волосы разметались, она двигалась так красиво. Тогда Капра сказала: «Вот она. Настоящий Белый Пророк. Ее подготовка почти завершена. Ты увидел ее. Давай покончим с глупостями», – он вздрогнул. – Это был первый раз, когда я увидел Бледную Женщину.

Он замолчал.

– Ты рассказал достаточно на сегодняшний вечер.

Он покачал головой, поджав губы. Поднял руки и крепко потер лицо, и на мгновение на его коже проявились выцветшие шрамы.

– Поэтому я больше не говорил о своей судьбе, – сказал он резко. – Я записывал свои сны, но больше не пытался их толковать. Она брала их у меня и откладывала в сторону. Непрочитанными, как я думал, – он покачал головой. – Я понятия не имею, сколько знаний ей передал. Днем я учился и старался быть всем довольным. У меня была прекрасная жизнь, Фитц. Все, что я мог попросить. Хорошая еда, внимательные слуги, музыка и вечерние развлечения. Я думал, что приношу пользу, потому что Капра поставила меня на сортировку старых свитков. Это была работа писаря, но я был хорош в этом, – он размял свои покрытые шрамами руки. – По обычаям моего народа я был еще ребенком. Хотел угодить и скучал по любви. Поэтому я попытался.