Судьба гусара

Услышав вопрос, Хейки задумчиво закатил глаза и покачал головою. Жена же его, Лииза, что-то спросила у дочек… И те наперебой задолдонили такой скороговоркой, что переводчик несколько раз девчонок прерывал, что-то уточняя.

— Они видели там ведьму! — наконец, Сеня Чухонец повернулся к Давыдову. — Появляется тут иногда. Не финка, из лопарей. Из оленьих шкур одежонка, бисером расшита.

— Спроси — молодая ли? — оживился Денис.

— Говорят — молодая, и даже очень. Но все ее тут боятся! Лопарей все боятся — они ж колдуны. Вот и эта — ведьма. Может кровь заговаривать… Ага…

Выслушав хозяина, толмач продолжал дальше:

— В дом к Веккиненам она заходила, просила соли. Так старый Веккинен ее выгнал. И что вы думаете? В ту же ночь вся скотина в их дворе пала! Вот что значит ведьма.

— А она, эта ведьма-то, где живет? — вступил в беседу корнет.

— А где все лопари живут? Известно где — нигде. Кочуют по всей тундре.

— Но тундра отсюда далеко…

— Да не так, чтобы очень. Бывают, приходят и сюда лопари. Особенно в морозные зимы. Или вот, по весне — побираются с голодухи.

— А может, ведьма-то у кого из местных столуется?

— Да что вы! — толмач усмехнулся и махнул рукой. — Кто ж колдунью-то за стол пустит?

— Та-ак, ладно, — Денис потер ладони и подкрутил усы. — Спроси-ка, в какое именно время они эту ведьму видели. Да откуда она пришла… и куда потом делась.

— Сначала днем появилась… как раз только трофеи на склад выгружали. Девки говорят — долго возле амбара крутилась, они видели. Да там много народу было — и солдаты, и местные. Ведьма-то вполне могла спокойно на склад заскочить. Дело свое сделать, а потом незаметно выбраться.

— Ну, то я уж и сам смекаю, — гусар покивал головой. — Воспользовалась суматохой, рассчитала все и… А второй раз, видать, не рассчитала — на часового нарвалась. Почему? Что ее заставило вернуться, разбить? Допустим. Сначала она яд в бутылки добавила… а потом вдруг резко опомнилась, решила никого не травить… С чего бы?

— Верно, какие-то причины на то имелись, господин штабс-ротмистр, — осторожно заметил корнет.

— Вот и я думаю… — чуть помолчав, Денис перевел взгляд на толмача. — Так что они там… Откуда пришла, куда ушла — не видели?

— Видели, — охотно подтвердил толмач. — Девки молодые, любопытные… Говорят, из лесу вышла, в лес и ушла. На лыжах!

— Плохо дело, корнет, — Давыдов вздохнул. — В здешней чащобе мы эту ведьму никогда не выловим. Разве что ежели она опять сюда не придет.

— Тогда и словим! — восторженно воскликнул Тошка. — Обязательно словим, господин штабс-ротмистр, вот ей-богу! Пусть объявится только, ага.

Выйдя на улицу, гусар и толмач обошли склад и направились к штаб-квартире. Невдалеке, у околицы, полковые кашевары разложили костры — готовили пищу для своих и для приготовленных к обмену пленных, коих пока содержали по избам. Со всеми шведскими офицерами полковник Кульнев имел личную беседу и, взяв с них честное слово, предоставил полную свободу передвижения по городку. Впрочем, и пленным шведским солдатам выходить на улицу не возбранялось. У одного из костров Давыдов приметил того самого парнишку-артиллериста, доедавшего варево из большой миски. Добродушно улыбаясь, кашевар — дородный усач в темно-зеленом пехотном мундире — зачерпнул половником дымящуюся кашу.

Швед улыбнулся, замотал головой, показывая жестами, что уже сыт по горло.

— Да ты ешь, ешь, — добродушно бурчал кашевар. — А то вон какой тощой.

Заметив штабс-ротмистра, парнишка быстро поставил миску и, вытянувшись, отдал честь:

— Santé je souhaite, monsieur le siège capitaine de cavalerie![4]

— Et que tu sois en bonne santé, le héros. Comme ta main?[5] — козырнув в ответ, улыбнулся Денис.

— Déjà presque guéri, monsieur le siège capitaine de cavalerie. Je bandée à l’infirmerie[6].

— А что за медаль? Que pour la médaille?

На груди парнишки красовалась серебряная медалька. Красивая, с крестом и тремя королевскими коронами.

— Insigne de notre roi Gustave Guillaume. Pour les services militaires, monsieur le siège de capitaine de cavalerie[7], — погладив медальку, с гордостью пояснил юный солдат.

— Да уж, ты ее заслужил. Ну, выздоравливай, герой. Бон шанс!

* * *

Через пару дней разведка донесла о большом скоплении шведских войск у деревни Пихайоки, что располагалась на самом берегу Ботнического залива. Не медля ни секунды, Кульнев выступил с основным войском и артиллерией по лесной дороге, конницу же — гусар и казаков — отправил в обход, по морскому льду, еще довольно крепкому, по крайней мере — с виду.

В этот раз Денис, как и положено адъютанту, неотлучно находился при командующем, а тот — при артиллерии и пехоте. Корявые ветви елей покачивались по обеим сторонам узкой лесной дороги. Здесь, в чаще, снег еще был крепок, тяжел, и колеса полковых пушек не вязли в грязи, катили ходко. Но даже здесь, в снежной Финляндии, уже чувствовалась весна. Уже налетал теплый ветер, чаще сверкало солнышко, а днем вовсю звенела капель. Прилетали первые птицы — возвращались на свои места грачи, коростели, потянулись даже стаи гусей.