Судьба гусара

— Может, и так, — поручик задумался. — Украл, а на девку свалил. Однако, с другой стороны, зачем ей тогда убегать-то?

Подумав, Давыдов махнул рукой:

— Так ли, не так… Чего уж теперь! Все равно — поздновато мы спохватились.

* * *

Распростившись с Закревским в Гельсингфорсе, Денис Васильевич некоторое время присматривался к сложившейся обстановке. Назначенный главнокомандующим генерал от инфантерии Федор Федорович Буксгевден, судя по всему, покуда особенно-то воевать не стремился. Стоявшие в Гельсингфорсе войска лениво обстреливали Свеаборг, но штурмовать крепость не спешили. Горячий гусар, так и не дождавшись штурма, плюнул на это дело и вскорости поспешил поближе к шведам, в Або, к своему покровителю и шефу князю Петру Ивановичу Багратиону.

Князь встретил своего адъютанта ласково, долго расспрашивал о Петербурге, а вот воинских приключений и подвигов, к чему так рвалась мятущаяся душа поэта, скоро не обещал.

— Окромя балов да увеселений, друг мой Денис, ничего покуда нет, — развел руками Багратион. — Отдыхай пока… или, ежели хочешь — на север, к Кульневу. У него там повеселей! Я б и сам с тобой махнул, да, увы… Езжай, коли хочешь.

— Ваше превосходительство! Так я хоть прямо завтра, — обрадовался Давыдов. — Хоть прямо сейчас…

— Ну-ну…

Улыбаясь, генерал потеребил кончик длинного своего носа и неожиданно спросил:

— Как бурка-то моя, жива еще?

— Да не потерял! — рассмеялся гусар.

Князь махнул рукой:

— На севере-то она тебе, чай, сгодится — теплая. Ну, так-то завтра. Сегодня ж вечером — давай-ка на бал. Мадам Матильда Юстиус, местная баронесса, как раз дает нынче. Дом ее тебе всякий укажет…

— А вы, князь? Неужели не пойдете? — благодарно кивнув, осведомился Денис.

Петр Иванович покачал головой и снова дотронулся до кончика носа:

— То пустое… Мне уж тут, Денис, все от безделья обрыдло. А ты сходи перед дорогой, развейся. Там многие из наших рады будут тебя повидать.

Так и случилось. Все встреченные на балу офицеры, завидев знаменитого поэта, радостно улыбались, хлопали по плечу и просили прочесть стихи. Даже сам барон — сухопарый старик в старомодном накрахмаленном парике с буклями — довольно покивал головой и что-то сказал по-фински.

— Он сказал — мы раты фидеть столь фажного гостя! — тут же перевела баронесса.

Как оказалось, она немного говорила по-русски… и выглядела так, что Денис в первое время потерял дар речи. Нельзя сказать, что лихой гусар прежде того не видел красивых женщин, но эта… Эта была редкостная красавица, блондинка с карими большими глазами и чувственным ртом. Пушистые ресницы вразлет, черные — ниточкой — брови, волнующая вздымающаяся грудь, лишь наполовину прикрытая кружевным вырезом платья, нежные тонкие руки с белой прозрачною кожей…

— Исфольте познакомиться, косподин Тавыдов…

Мило улыбаясь, хозяйка бала представила гостю всех именитых гостей: хозяина лесопилки господина Лебиуса, молодого барона Штеермана, владельца многих лесных угодий, а также и некоего непонятного господина в коричневом сюртуке, тот представился банкиром.

— Шенгранн. Амадеус Шенгранн.

— Давыдов. Денис.

Дэн едва сдерживал улыбку: что и говорить, настоящие финские имена! Шенгранн, Лебиус, Штеерман…

Дальше пошли женщины. Мадам Лебиус, мадам Келле, мадемуазель… Да много их здесь имелось, молодых финских мадемуазелей, иные — прехорошенькие, но с красотой хозяйки салона не могла сравниться ни одна. Усевшись за богато накрытый стол, гости немного выпили. Почти сразу же заиграла музыка, господа и дамы пустились в пляс. Денис даже и подумать не успел о хозяйке — какая-то юная особа хватко дернула его за рукав доломана… Пришлось танцевать, не обижать же деву отказом. Тем более такое премилое личико… Где-то Дэн уже видел похожее… Черт! Ну, конечно же! Кайса Мякярайнен! Биатлон!

Кстати, девчонку так и звали — Кайса. Точнее — Анна-Кайса. И это было все, что гусар смог о ней узнать — юная финка совсем не говорила по-русски.

После первого танца — это была полька — выпили еще, а потом уж господа офицеры принялись хором просить Дениса почитать стихи… Что и было проделано с блеском! Давыдов прочел и старые свои вещи, и новые, недавно написанные. Старые, еще с белорусских времен, касались веселых пиров и попоек, новые же были в основном о любви.

— О, вы как Шекспир! — искренне восхищалась хозяйка. — Сонеты, да… Так выпьем же, господа, за нашего поэта!

— За это стоит выпить, ага!

— Счастья тебе, Денис!

— Удачи. Бон шанс!

В высоких бокалах искрилось шампанское, кроме него слуги разносили и темно-красное, похожее на кровь, вино, невероятно вкусное. А вот водки совсем было мало, как под шумок поведал Денису один армейский капитан — финны водку почти не пили, боялись привыкнуть.

— А спиваются они, Денис Васильевич, быстро. Два-три бала — и все. За уши от водки не оттянуть.

Снова грянула музыка, пошли танцы… и снова красавицу-баронессу пригласил кто-то другой. Какой-то хлыщ-драгун…