Читаем Стременчик полностью

Первое впечатление от этой новости, которую Грегор назвал хорошей, произвело на епископа впечатление сильного беспокойства, почти тревоги.

Он медленно заломил руки и его губы дивно выпячились.

– О! – воскликнул он. – Эта женщина и материнское нетерпение, что, желая добра детям, может, готовит им мученичество! Это дело королевы! Не сомневаюсь!

И будто бы он не обращал внимания на то, что говорил с близким слугой королевы, он добавил с горечью:

– Не может отдохнуть, не хочет ждать наша пани… и готовит нам и детям заботы и непосильное бремя… так же готовила этот безумный брак с Барбарой несовершеннолетнего юноши, которому милостивый Бог помешал, теперь войну нам объявит из-за короны, которой Казимир не приобретёт.

Что тут делать с этой материнской заботой!

Грегор молчал.

– Чехи! Чехи! – говорил дальше епископ. – Зараза! Гусизм! Ересь! В нашей стране уже есть симптомы этой болезни, которой я предпочёл бы моровую эпидемию. Чехи!

Епископ нахмурился.

– Говорят, – отозвался Грегор, – что значительная часть народа за нашего королевича.

– Но нам нужно прежде всего дома завоёвывать мир и силу. Что говорить о завоеваниях за границей? За спиной у нас увеличатся Спытки, Дерславы и Збенские.

Он быстро поглядел на Грегора.

– И вы, что умеете ценить мир, вы, что знаете, сколько он стоит для подъёма народа, для его просвящения, обогощения, вы говорите, что это не плохая новость?

– Я говорил, что не хочу выдавать об этом суждение, – прервал Грегор, – королева радуется.

– Она женщина, – вздохнул епископ, – видит только блеск корон, а их тяжесть не чувствует. Ребёнку на голову этот огненный обруч!..

Он заломил руки.

Они вместе вошли в епископский дом, через минуту Збышек успокоился.

– Пойду с вами в замок, – сказал он Грегору, – позвольте мне только опуститься на короткую молитву и воззвать к Святому Духу.

Епископ исчез, а Грегор остался с его капелланом и молодым писарем Длугошем, в глазах которого сверкала смекалка, хотя при епископе он стоял покорный и молчаливый вдалеке.

Говорили о путешествии, о покушении на жизнь пастыря, о смерти Спытка, которая чудесно избавляла от опасного неприятеля, когда вернулся епископ и тут же объявил о гоготовности следовать к королеве.

Сонька ожидала епископа, которого уважала, но ещё больше боялась, заранее делая радостное лицо, хоть была неспокойной, что её предприятие будет плохо принято и оценено.

Поэтому, может, всё готовилось в такой тайне, и епископ узнал о выборе Казимира, когда уже послы собирались из Праги в Краков.

Из серьёзно нахмуренного лица входящего королева прочитала мысль Збигнева. Рядом с ней стоял тринадцатилетний Казимир, задумчивый не по своему возрасту и невесёлый, которому Сонька приказала целовать руку епископа.

– Вот будущий чешский король! – сказала она прямо, избегая долгих объяснений и зная, что Олесницкий был предупреждён.

– Дай Бог, чтобы им был! – вздохнул епископ. – Но выбор это ещё ничего… даже коронация ничто, нужно оружием добиваться царствования, а мы…

– Мы располагаем, – прервала королева, – двадцатитысячной армией, которая пойдёт с ним – она указала на сына – в Прагу, на поле боя… и выбьет ему корону. У нас есть, – повторила она, – командиры, люди… и деньги… всё!

Епископ стоял и вовсе не казался этим убеждённым.

– Война с Альбрехтом не будет ни лёгкой, – сказал он, – ни короткой. Не даст он нам спокойствия.

– Он будет занят в Венгрии, – быстро добавила королева, – там ему турки угрожают, он должен защищаться.

– А мы будем пользоваться его войной с врагом христианства? – спросил епископ. – Что же на это скажут император и Палеолог, и христианские государства?

– Однако же нам приносят эту корону, мы не шли за ней, – сказала королева всё живей.

Епископ поглядел и этот взгляд вызвал на лице королевы румянец стыда, потому что она знала, что Збигнев догадался о её усилиях и стараниях, он был в них уверен.

Сонька медленно сложила перед ним руки.

– Опекун моих детей, благодетель, – шепнула она, – не отталкивайте ради этого мальчика то, что ему Бог даёт.

Это само навязывается. Его хотят чехи… требуют… просят…

Уже не сопротивляясь, епископ принял физиономию человека, который делается маленьким, чтобы сбросить с себя большое бремя.

– Не мне надлежит решать об этом, – сказал он, – я один из совета, но не весь совет короля, пусть другие паны вынесут своё решение, хотят ли войны, потому что этот выбор ничего другого не значит, чем долгая и упорная война.

Для королевы это было обнадёживающим, потому что хоть хорошо знала власть и большой приоритет епископа в Совете, но заранее уже старалась привлечь на свою сторону других панов.

Когда для неё дело шло об интересе детей, королева Сонька с женским умением вытворяла чудеса. Она умела одних приобрести обещаниями и подарками, других – милостью и улыбкой, иных – доверием, им оказанным.

Значительнейшая часть воевод и каштелян, заседающих в Совете, которая имела у епископа уважение и благосклонность, была заранее получена.

Перейти на страницу:

Все книги серии История Польши

Древнее сказание
Древнее сказание

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.

Юзеф Игнаций Крашевский

Проза / Классическая проза
Старое предание. Роман из жизни IX века
Старое предание. Роман из жизни IX века

Предлагаемый вашему вниманию роман «Старое предание (Роман из жизни IX века)», был написан классиком польской литературы Юзефом Игнацием Крашевским в 1876 году.В романе описываются события из жизни польских славян в IX веке. Канвой сюжета для «Старого предания» послужила легенда о Пясте и Попеле, гласящая о том, как, как жестокий князь Попель, притеснявший своих подданных, был съеден мышами и как поляне вместо него избрали на вече своим князем бедного колёсника Пяста.Крашевский был не только писателем, но и историком, поэтому в романе подробнейшим образом описаны жизнь полян, их обычаи, нравы, домашняя утварь и костюмы. В романе есть увлекательная любовная линия, очень оживляющая сюжет:Герою романа, молодому и богатому кмету Доману с первого взгляда запала в душу красавица Дива. Но она отказалась выйти за него замуж, т.к. с детства знала, что её предназначение — быть жрицей в храме богини Нии на острове Ледница. Доман не принял её отказа и на Ивана Купала похитил Диву. Дива, защищаясь, ранила Домана и скрылась на Леднице.Но судьба всё равно свела их….По сюжету этого романа польский режиссёр Ежи Гофман поставил фильм «Когда солнце было богом».

Елизавета Моисеевна Рифтина , Иван Константинович Горский , Кинга Эмильевна Сенкевич , Юзеф Игнаций Крашевский

Проза / Классическая проза
С престола в монастырь (Любони)
С престола в монастырь (Любони)

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.

Юзеф Игнаций Крашевский , Юзеф Игнацы Крашевский

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза