Стража последнего рубежа

– Э-э-э… – в нерешительности протянул один следопыт, а второй махнул рукой и выпалил: – Мертвые они, владыка! Мужики ихние баб, стариков и ребятишек порезали всех и бросили валяться на корм зверью всякому, а сами ушли на восход. За горы, думаю, двинулись. Если поспешим мы – завтра их нагоним, там по самой кромке надо пробираться, они быстро идти не могут, стрелами снимем.

Князь хищно оскалился, вскинул рог в серебряной насечке и раскатисто протрубил общий сбор. Воины спешно оружались, хватали гориты со стрелами, вскидывали на плечи мешки с припасами, и уже через час воинство охотников за нелюдью под водительством князя ходко шло по курумнику, огибая величественный пик, вершину которого украшала снежная шапка.

– Вон там они все лежат, княже! – Следопыт указал рукой вниз, на подножие утеса. Князь, ухватившись за камень, свесился вниз, жадно вгляделся – на небольшой каменистой площадке у выбивающегося из скалы источника вповалку лежали темные тела. На одежде ярко алели пятна крови.

– Все мертвы, вы проверяли?

– Ага. Не дышат. И кровь всюду. – Следопыт шмыгнул простуженным носом. – Я старика одного ножом потыкал – мертвее не бывает.

– Собакам собачья смерть! – оскалился князь. – Вперед! Нас ждут еще живые враги!

…Шаман Хань пошевелился и открыл один глаз. Тихо. Никого. Никого, если не считать лежавших повсюду тел соплеменников, обильно политых кровью. Кровью из жил Морьи, самой старой женщины племени. «Я пожила уже, и пусть кровь моя даст жизнь детям нашим!» – просто сказала старуха и сама взрезала себе запястье костяным женским ножом.

Сын Орыга придумал все толково – женщины, дети, старики по одному пили из источника и засыпали, а шаман растаскивал неподвижные тела, рвал одежду и поливал кровью, делая так, словно бы людей убили. Белокожие должны были обмануться. Должны – и обманулись…

Те двое, что пришли проверить мертвых, все же сделали черное дело – ножами истыкали Гырьеза, проверяя, мертв он или нет. И старик умер, умер во сне, так и не пошевелившись. Дух справедливости сказал свое слово – за обман, который сотворил Гырьез много лет назад, поплатился он кровью.

А остальные… Им было суждено жить, и шаман будил Людей ночи, улыбался детям, ободряюще хлопал по плечам стариков и торопил, торопил, торопил соплеменников.

Лейка, тот самый долговязый охотник, что много-много лет назад пришел в это место вместе с Гырьезом, был разбужен вместе с остальными и долго ничего не мог понять, обалдело хлопая глазами, но пророчица Вэжанэ хлопнула его по лбу бараньей лопаткой, что всегда носила с собой, и сказала:

– Ты один мужчина среди нас! Разговоры потом, а сейчас нам нужна твоя сила и смелость!

И Лейка понял – беда. Он поудобнее перехватил копье и полез вверх по скале – в догляд.

Вскоре наше племя уже уходило прочь от источника, уходило в заповедные Бесконечные пещеры, туда, где нас никто никогда не найдет.

Стоя у двух куч камней, высившихся над телами Гырьеза и старой Морьи, что отдала свою кровь, чтобы жило племя, шаман Хань воздел посох и сказал:

– Мы еще вернемся на земли Белокожих! Мы еще отомстим, и да помогут над духи предков!

А дружинники князя и ополчение из свободных людей Пригорья нагнали Пэлу и его охотников к концу второго дня. Все произошло так, как и говорил следопыт, – степняки перебили большую часть одетых в лохмотья и прикрывавшихся изрубленными щитами нелюдей из своих длинных луков, а оставшихся дорубили дружинники во главе с князем, потеряв при этом всего двоих – неслыханная удача в сече с обитателями гор…

Одного нелюдя, израненного, с залитым кровью лицом, удалось взять живым. Дружинники подтащили его и бросили к ногам князя.

– Вот и конец кровавым мрачникам! – удовлетворенно усмехнулся князь, вытаскивая кинжал. И словно в ответ на его слова где-то в вышине, между скал, злобно проклекотал что-то орел.

– Эй! Вы, говорят, понимаете язык птиц и зверей. – Князь пнул пленника носком забрызганного кровью сапога. – Что сказала эта птица?

– Она… сказала… «Конец… И вновь начало!» – прохрипел в ответ Пэла, отворачивая лицо от ненавистных Белокожих.

Князь помрачнел, нагнулся и резким движением перерезал лежавшему горло:

– Не будет никакого начала! И довольно! Хэй, люди! Мы возвращаемся!

Князь не знал, что орлы никогда не лгут…

Я был в числе тех, кто спал колдовским сном у источника и кого шаман Хань увел в Бесконечные пещеры. Там нам пришлось солоно, многие погибли, но большинство все же сумели выжить. В родные горы мы не вернулись. Наша земля стала обиталищем Белокожих, и пришлось уходить на восход, на чужбину. Это было чуть меньше двух десятков веков назад…

Мыря закончил свой рассказ и умолк, покачиваясь и глядя невидящими глазами куда-то в темноту. Тамара тоже молчала, завороженная удивительным повествованием.

…Домовой ушел ранним утром, не попрощавшись. Тамара проснулась от знакомого шуршания под полом. Лампа была потушена, комнату заливал мрак.