Стража последнего рубежа

– Твое дело какое? – зло прошипела матуха. – Лезь давай, морда любопытная.

С трудом, навалившись всей силой, ватажники приоткрыли крепко приржавевшую дверь и оказались в просторном круглом подземелье, освещенном живым светом факелов. Чернокожий старик внезапно вырос прямо из пола у них на пути, бессловно произнес, указав вниз: «Там пленник. Охраняйте. Если что с ним случится – вас ждет смерть!» – и так же беззвучно исчез, оставив ошарашенных незнатей одних…

После сообщения об обнаружении в далекой Германии какого-то мертвеца люди ушли из Разлогов в великой спешке. Соня хорошо видела, как все группы покинули катакомбы и фигуры их сияли, буквально слепя глаза яростным оранжевым светом. «Наверное, так выглядят сильные эмоции», – подумала девушка. Ее мало заботили дела и проблемы неизвестных ей поисковиков. Враг, убийца ждал Соню в конце пути, и она старалась как можно быстрее до него добраться.

Неровный, бугристый камень стен неожиданно сменился кирпичной кладкой. Пол выровнялся, идти стало намного легче. «Это уже не Разлоги, – поняла Соня. – Но кто, зачем построил тут тоннель и куда он ведет?» Впереди колыхалась мгла, сквозняк холодил лицо и руки. Шипуляк беспокойно завозился на плече, нетерпеливо постукивая девушку. Он явно пытался привлечь ее внимание.

– Что? Что случилось? – недоуменно спросила Соня, спуская человечка на пол. – Ну? Чего ты испугался?

Шипуляк – у Сони язык не поворачивался называть его Олегом, – подпрыгивая на месте, махал руками. Девушка растерялась. Действуя скорее по наитию, она обшарила карманы пальто сильвереи и обнаружила узкий блокнот в серебристой обложке и перьевую ручку, тоненькую, словно трубочка для коктейля. Похоже, покойная колдунья любила изящные, нерядовые вещи.

Открыв блокнот, Соня выдрала листок, нарисовала вопросительный знак и показала шипуляку. Тот перестал суетиться, всмотрелся и жестом потребовал ручку. Неловко зажав ее слабыми пальцами, он положил бумагу на каменный пол и принялся выписывать кривые пляшущие буквы. «Он помнит! – радостно поняла Соня. – Помнит, как писать! Мы сможем общаться!»

Буквы на листке сложились в слова: «Там, сзади. Обернись!» Едва ли не раньше того, как смысл написанного дошел до девушки, она резко – длинные полы пальто взметнулись, как крылья, – повернулась, тревожно всматриваясь в разноцветную темень подземелья.

Ничего. Ничего и никого. Но шипуляк аж подпрыгивал от нетерпения, тыча рукой куда-то в сторону. Соня нахмурилась. Она напрягала все силы, пытаясь понять, на что указывает ее спутник.

– Уймись, чаровница, – проворчал низкий голос совсем рядом.

Соня подавила невольный вскрик, шагнув назад и выставив ладони. Шипуляк, взвизгнув, выронил ручку и проворно вскарабкался на плечо девушки.

– Не боись, не враг я, – все так же ворчливо произнес незнакомец. – Наоборот даже. Погодь, чаровница, покажусь я, а то пришибешь ненароком…

Что-то захрустело, скрипнуло, будто примороженная дверь в деревенском доме, и прямо перед Соней из ничего возник невысокий бородатый крепыш, запихивающий в котомку облезлый рыжий треух. Энергетика его была сильной, ровной, точно пламя газовой горелки, и свет от бородача шел такой же синевато-красный, с переливами. Внимательные глаза из-под кустистых бровей оглядели девушку и трясущегося у нее на плече шипуляка.

– Не боись, – повторил бородач. – По одни грибы идем, чаровница. Мыря я. Незнать прикаянный. Виру за кровь получить мне надобно…

Соня выдохнула, опустила руки. Она как-то сразу поверила, что этот коренастый чудной мужичок действительно не враг.

– Ты далеко глядишь, – сказал между тем Мыря, – скажи, чего там? Личеней не видать?

– Кого? – не поняла Соня.

– Ну, человеков. Шастали тут во множестве, а мне ни к чему с ними переведываться.

– Нет, ушли. Что-то у них произошло. Убили кого-то, – несколько растерявшись от уверенного тона Мыри, ответила Соня.

– Ну и ладно, что ушли, – кивнул незнать и снова спросил: – Полуверка расчаровывать идешь? Суженик? Ясно…

– Нет, – замотала головой девушка. – То есть расчаровывать – это да, конечно, только этот… который там… Он тетю Клаву и Ольгу Ивановну убил…

– Угу, – бородач блеснул глазами. – И ты, выходит, кровница. Что ж, оно и ладно, вдвоем сподручнее. А с кем ратиться будем – знаешь?

Ответить Соня не успела – краем глаза заметила, как из неприметных нор, что дырявили камень пола, поползло вдруг что-то темное, тяжелое и вязкое, словно переварившаяся каша.

Шипуляк завизжал, вцепившись в воротник и прихватив в горсти Сонины волосы. Мыря, проворно присев, сунулся в котомку, зыркая глазами по сторонам.

– Что это?! – крикнула девушка, морщась от боли и выдирая пряди волос из пальцев шипуляка.

– Кощеники! – непонятно ответил бородач, а в сильных руках его появился большой плоский пистолет с тонким стволом. Соня вспомнила, что подобное оружие часто показывали в старых советских фильмах про гражданскую войну.