Страж её сердца

А когда Алька вернулась к себе, она нашла Мариуса разлегшимся поперек кровати. Он выглядел уставшим, но довольным, и стоило Альке закрыть за собой дверь, как он неуловимым, текучим движением оказался рядом, сгреб ее в охапку и зарылся носом в перья на голове.

– Моя птичка. Моя.

– Ты что-то нашел?

Он развернул ее к себе, вглядывался в лицо, словно видел впервые.

– Да, нашел. Фредерик был прав, а я слепой идиот, который даже не пытался задавать вопросы. Мы все сможем изменить, Алайна. Мир может стать таким, каким был до Пелены.

Он прижал ее к себе, засунув руки под крылья и поглаживая по спине. Алька невольно запрокинула голову, всматриваясь в лицо стража, ставшее таким родным за столь короткий срок.

– Ты расскажешь?

Не говоря ни слова, он подтолкнул ее, заставляя пятиться. Алька споткнулась, и они оба упали на толстую перину, на кровать. В кофейных глазах Мариуса заплясали лукавые огоньки.

– Вот скажи, Алайна Ритц, что в тебе такого, что мне постоянно хочется тебя тискать? Даже в перьях, а?

И не дал ни подумать, ни ответить – впился в губы жадным поцелуем, словно хотел выпить ее дыхание. Придавил своим весом, вминая в простыни. И точно так же внезапно отстранился, уткнулся лицом в подушку. Почему остановился? Алька даже загрустила. Ведь она не против, давно уже…

– Мариус, – прошептала она, зарываясь пальцами в его коротко стриженные жесткие волосы.

И не знала, что сказать дальше. Он повернулся к ней, перекатился набок.

– Книги, что мы нашли, не что иное, как личные журналы Риверрона, – заговорил Мариус, и его лицо вновь обрело строгое, почти жесткое выражение. – Результаты исследования, которое он проводил уже после того, как появилась Пелена. Как ты понимаешь, Риверрон потратил не один год, выясняя, как такое могло случиться и что делать дальше, особенно учитывая, что сам он внезапно оброс перьями и отрастил крылья.

– Стал крагхом?

– Угу. Он и вся его армия. Вот так разом, все, стоило подняться Пелене. Дело было так, Алайна. Максимус и Риверрон на самом деле воевали, и Риверрон побеждал. Максимус тогда получил смертельную рану, и все бы закончилось благополучно, но Максимус оказался хитрым и очень умным сукиным сыном. Он совершенно не хотел умирать, а потому, понимая, что во время войны всякое может случиться, заранее припас для себя очень интересный артефакт, причем артефакт этот был таких размеров, каких себе никто и вообразить не мог. Видишь ли, милая, чтобы повернуть судьбу вспять, требуется невообразимое количество энергии. Максимус раскидал части артефакта по территориям, которые мы сейчас называем землями Порядка. Кстати, кое-что оказалось зарыто и в предместьях Роутона, о чем мне пытались сказать раньше. Ну и вот, у последней черты Максимус активировал свое тайное оружие. Артефакт сработал, вышвырнув Риверрона и его последователей куда подальше, стянул из земель вокруг всю магию, что там была, и сформировал Пелену. Образовался замкнутый мир, наши земли Порядка, и вся магическая энергия, что раньше циркулировала повсюду, стеклась в Пелену. Ну а поскольку артефакт был настроен на Максимуса, он стал центром, связывающим Пелену и земли Порядка, и так и застыл на перекрестье магических струн. Как муха в янтаре.

– А он знал, что так получится? – спросила Алька.

Мариус с сомнением качнул головой:

– Не думаю. Знаешь, Алайна, магия – это такая штука, когда не всегда возможно предугадать результат. Особенно если это результат сложного воздействия, которое не описывается простыми уравнениями.

– Он должен был убить себя, этот Максимус, – вырвалось у нее, – тогда все стало бы на свои места, правда?

Мариус улыбнулся и погладил ее по голове, приглаживая встопорщенные перышки.

– Он все это затевал, чтобы остаться в живых. Впрочем, это было только начало. Судя по записям Риверрона и тех, кто продолжал вести дневники после его смерти, начало происходить нечто странное. Вроде бы как мелкие протечки магии в земли теперь уже крагхов. Те немногие маги, что еще оставались в живых, начали искать причины и как-то выяснили, что их превращение в пернатых монстров не прошло просто так для этого мира. По ту сторону Пелены, в землях, где Максимус обрел почти безграничное могущество, остались родственники, да и потомки тех, кого вышвырнуло за Пелену. И вот они, во-первых, начали временами обращаться в крагхов…

– Двуликие?

– Да, именно. И именно через них начался отток магии за Пелену. Но, видать, Максимус тоже почуял неладное и начал опечатывание этих самых двуликих, таким образом устраняя утечки. Как ты понимаешь, это и стало основой дальнейших целей Надзора. Извести двуликих! А если не извести, то перекрыть эти каналы, по которым крупицы магии утекали за Пелену, а еще лучше – организовать обратный приток. Вид печатей со временем менялся, если вспомнить. Потом обнаружилось еще одно интересное свойство двуликих. Их большие скопления провоцировали прорыв Пелены. Я это иначе чем зовом крови не могу назвать. А из-за Пелены приходил рой…