Страж. Часть 1

– Это ночная рубашка, – пояснила Грета. – Обратите внимание, что на ней нет рюш и вышивок. По сути, это обычная белая рубашка. Конечно, перед нами не королева, а скорее всего фаворитка Короля, которая после смерти любовника осталась ни с чем. Терновый венец – ее фальшивая корона, и он впивается в ее кожу, оставляя раны на ней. «Вдова Короля». Исторических фактов о ее персоне не установлено. Мы не знаем, кем она была и как закончила свой путь. Но Луи Эстаф, написавший ее, был настоящим мастером. Посмотрите на эти капли крови, на иголки венца, на черты лица этой мьерки, – Грета указала на мазки на картине. – Она как будто все еще жива, но мы смотрим, как эта жизнь вытекает из ее ран и создается чувство, что женщина обречена. Когда именно эта работа попала в коллекцию семьи Дебуа нам неизвестно. Но учитывая общие корни с королевской семьей, можно предположить, что Луи Эстаф писал конкретную персону, возможно даже, что по заказу самой Королевы Атрелии, которая была супругой Короля Эвана II.

– Значит ли это, что Королева Атрелия могла попросить Луи Эстафа изобразить фаворитку Короля в таком образе, чтобы показать свою осведомленность и неприязнь?

– Нам остается только догадываться об этом, – почтенно кивнула Грета.

– А расскажите немного об этой работе, пожалуйста, – Эйлин подошла к другой картине.

– «Сплетница». Художник Эдгар Ноукс. 1816 год. Мы не знаем, каким образом эта работа попала в коллекцию, потому что подобного рода картины могли быть расценены как прямая угроза королевской семье.

Эйлин смотрела на молодую мьерку, сидящую на стуле с высокой спинкой и резными подлокотниками. Волосы мьерки были уложены в витиеватую прическу, украшенную заколками с драгоценными камнями. Платье мьерки из бархата было расшито золотом, что свидетельствовало о высоком статусе дамы, сидящей на стуле. Левый глаз мьерки был небрежно закрашен черной краской, правое ухо отсутствовало, а рот был зашит тонкими нитками. В раскрытые ладони, лежащие на коленях, были вложены глаз и ухо.

– Вы что-то сказали? – Эйлин отвлеклась и пропустила слова Греты.

– На этой картине изображена Принцесса Эйн – младшая дочь Короля Эвана II и Королевы Атрелии.

Эйлин стало дурно.

– Принцесса? – переспросила она. – Но мне казалось, что Принцесса Эйн выглядела несколько иначе.

– На этой картине она изображена без прикрас. Худоба, которая была не в моде в то время, весьма эффектно скрывалась художниками в их работах. На этой картине Принцесса Эйн выглядит так, какой, скорее всего, она была при жизни на самом деле.

– Кто же позволил Эдгару Ноуксу нарисовать Принцессу в таком жутком облике?

– Это для нас загадка, как и то, почему картина не была уничтожена, а попала в коллекцию королевской семьи.

– Но гипотезы же существуют? – предположила Эйлин.

– Безусловно, – Грета улыбнулась. – Согласно одной из них Принцесса Эйн не была дочерью Короля Эдгара II, а появилась на свет в результате связи Королевы Атрелии с одним из придворных стражей. В дневнике самой Принцессы, который, к сожалению, мы утратили во время Второй мировой войны, она описывала свои страдания от того, что отец не считает ее родной дочерью и откровенно издевается над ней. Король Эдгар II выдал ее замуж в довольно юном возрасте за одного из пэров мьерского Сообщества. Этому пэру на момент свадьбы было пятьдесят три года, а Принцессе едва исполнилось пятнадцать лет.

– Я не знала об этом, – прошептала Эйлин.

– В одной из гипотез о появлении картины озвучивается версия, что ее заказал Эдгару Ноуксу сам Король Эван II, желая такой злой шуткой наказать дочь и напомнить ей о том, что она не имеет права голоса, и ей в этом мире дано только наблюдать, слушать и молчать.

– Тогда название «Сплетница» тоже звучит, как издевательство, – предположила Эйлин. – Сплетница собирает сплетни и разносит их, а Принцесса Эйн сказать ничего не может.

– Вы совершенно правильно истолковали парадокс содержания работы и ее названия, – Грета снова с почтением кивнула.

– Как много смысла скрыто на этих полотнах, – задумалась Эйлин. – Целые жизни и истории моих предков.

– Да, это так, – согласилась Грета.

Эйлин подошла к третьей картине. Молодая мьерка сидела на стуле посреди какого-то питейного заведения с сомнительной публикой вокруг. Ее платье было дешевым и потрепанным, плечи обнажены, ноги босые и испачканы грязью. Распущенные грязные волосы мьерки клочьями свисали с головы. Но она улыбалась и томно глядела на того, кто смотрел на картину.

В ногах женщины лежал сверток с синюшным младенцем, от которого к животу женщины тянулась пуповина. В купе с вызывающей улыбкой этой особы, сцена, которую описал художник, вызывала отвращение и ужас.

– А что вы расскажете об этой мьерке? – спросила Эйлин.

– «Падшая». Художник Ирис Сонен. 1884 год. Перед нами работница увеселительного заведения, которая только что родила ребенка прямо на работе, о чем свидетельствует изображенная пуповина, которой дитя все еще связано с матерью. И эта мьерка, родив, продолжает трудится.

– И кто эта мьерка? О ней что-нибудь известно? – Эйлин морщилась, при взгляде на нее.