Страсть и надежда

Зато если сказать: ой, ты мне так нравишься, ой, ты такая красивая…

Если так сказать, все в будет в порядке.

И все-таки иногда что-то глубоко в душе говорило ему: "Ау! Антон!

Очнись. Ты уже потерял друга Максима. А сейчас можешь потерять друга Свету.

Антон, ты не боишься этого? Не боишься остаться совсем один?"

Но голосок этот был совсем слабый. И Антон к нему не прислушивался.

Зачем, когда все так хорошо.

Одно несомненно: Светку — лучше не обижать. Света — ему на удачу, на счастье. Уж это он точно подметил.

* * *

В самом радужном настроении Астахов собирался на встречу с Зарецким. И вдруг послышалось ему какое-то толи поскрипывание, то ли попискивание. Как будто мышонок где-то в углу скребется.

И вправду, в углу, в гостиной, за дверью он обнаружил того, кто пищал.

Только это был не мышонок, а плачущая Олеся.

— Что случилось?

— Ничего-ничего, — залепетала Олеся.

— Но вы же плачете!

— Не обращайте внимания.

— Как это "не обращайте внимания"! Кто тебя обидел?

— Никто.

— Знаете что, сейчас я тороплюсь. Но когда я приеду, вы мне все расскажете, и мы поплачем вместе. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула головой Олеся.

Астахов посмотрел на часы, пора бежать к Зарецкому. Усадил девушку в кресло, а сам уж хотел уйти… Но тут раздался такой надрывный всхлип, что он вновь остановился.

— Нет, я никак не могу оставить тебя в таком состоянии. Рассказывайте, что у вас произошло?

— Николай Андреевич, я должна от вас уйти.

— Как это уйти?

— Я не могу больше у вас работать.

— Это почему?

Астахов хотел присесть на краешек ее кресла, но Олеся резко встала и перешла на диван.

— О, как мы вас запугали.

— Нет же, вы тут не при чем…

— А кто, Тамара? Не обижайся на нее. Она очень переживает за сына.

Поэтому порой бывает несдержанной. Или все дело в свадьбе?

— Какой свадьбе?

— Ну Тамара говорила, что вы уже вот-вот распишетесь с Игорем, — грустно сказал Астахов.

— Ах, это… — Олеся впервые услышала о своей совсем уж близкой и неотложной свадьбе, решила сымпровизировать. — Нет, это все отложилось.

— Ну тем более. Вот — все хорошо, — вздохнул с облегчением Николай Андреевич, он даже и не заметил, что со стороны его слова выглядят немного странно — у девушки свадьба откладывается, а он: "все хорошо". — Давайте все забудем…

— Я во всем виновата, а вы еще и прощения просите.

— Ну в чем вы виноваты? Разбили царский сервиз?

— Какой сервиз?! — встрепенулась Олеся.

— Ха-ха, ну вот вы и отвлеклись. Никакого царского сервиза у нас нет.

Я, наоборот, к тому веду, что вы порядок в доме навели. Уют создаете.

— Я же факс не отправила.

— Олеся, да что же ты все с этим факсом! Нельзя так долго казнить себя за мелкую ошибку, — Астахов опять посмотрел на часы, опоздание становится все более неприличным. — Вы знаете, Олеся, я действительно очень тороплюсь и должен сейчас ехать…

Астахов присел рядом с ней на диван. На этот раз Олеся уже не упорхнула.

— …Но вы остаетесь!

— Вы всего не знаете, Николай Андреевич.

— Вот и отлично. Как-нибудь вечерком за чашечкой чая вы мне все и расскажете. Понимаете, я уже просто не представляю дом без тебя. А сейчас пообещайте мне, что вы остаетесь.

— Если бы вы знали, как я перед вами виновата. Астахов в третий раз посмотрел на часы.

— Еще чуть-чуть и вы действительно будете очень виноваты, потому что я опоздаю из-за тебя на очень важную встречу. Итак… Вы остаетесь?

— Да, — почти прошептала Олеся.

— Ну вот и хорошо, — сказал, убегая, Астахов.

* * *

Знаете ли вы, господа, что такое телефон?

Нет, господа, вы не знаете всех достоинств телефона. И даже представить себе не можете, на какие чудеса способен этот аппарат.

Тамара ехала к Игорю. По дороге размышляла о многом. Главных мыслей было две. Первая: Игорь — конечно, скотина. Вторая: но ведь своя скотина, своя, родная.

Он, как и все мужики, слабый, капризный, требует постоянного внимания, обожания, похвалы. Она же всецело переключилась на Антона, вот и получила. А ведь как-то, давно еще, вывела для себя шутливую формулу, которой частенько делилась с подружками. Ребенку — 66 % внимания, любовнику — 33 %. "А мужу?" — лукаво щурясь, спрашивали подруги. "Ну вы чего? — отвечала Тамара. — Считать умеете или как? 66 и 33 — будет 99. Вот как раз] % внимания любимому мужу и остается!.."

Вот и сейчас Тамара ехала на стоянку к Игорю. И понимала, что никуда они друг от друга не денутся. Очень уж сильно приросли. Вот только нужно один вопрос выяснить у Астахова. Тамара позвонила домой, Коля последнее время почему-то там сидит работает.

И тут, внимание, телефон показал свою волшебную сущность. Набрав знакомый номер, Тамара услышала гудки, потом произошло соединение, а потом… Тамаре вдруг стало слышно все, что там происходит. А там происходило что-то очень интересное. Поскрипывание кресла, дивана, какое-то попискивание. Во всем этом шуме Тамара отчетливо различала голос Астахова и всхлипы Олеси.

Горничная усиленно каялась и собиралась уйти. А Астахов, ее непоколебимый Астахов, упрашивал девушку остаться. Да так упрашивал, что из-за этого опаздывал на какую-то важную встречу.