Страсть и надежда

— Ну, видишь ли… Он оказал мне большую услугу, и я не смог отказать.

— А вы уверены, что это не очередная провокация?

— В том-то и дело, что не уверен. Но ведь нельзя же допустить, чтобы вопрос оставался нерешенным.

— А вот я подозреваю, что этой встречей они хотят вас отвлечь от чего-то более серьезного…

— Леонид, Леонид, я сам мучаюсь разными тяжелыми вопросами. И не исключаю, что ты прав… но на попятную идти поздно… Я дал слово.

— И все-таки подумайте, господин Зарецкий.

— Нет. Дело решенное. Так ты сможешь приехать?

— Постараюсь… Но не уверен.

— Смотри, как сможешь.

Баро не обиделся. Баро просто оставил зарубочку в памяти.

А вот Форс крепко разозлился. Стоило уехать ненадолго, тут уже миротворцев развелось, мать их так! Набрал телефон Олеси:

— Алло, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет…

— Почему вдруг Зарецкий согласился на встречу с Астаховым?

— В первый раз об этом слышу.

— Я тебе не верю. То ты рассказала про факс. Теперь вот эти встречи разные. Смотри, девочка… Если узнаю, что ты что-то от меня скрываешь, — в порошок сотру.

— Да не знаю я ничего. Если бы что-то узнала — сказала.

— Смотри. И помни — в тюрьме места много.

— Леонид Вячеславович, а может, хватит пугать?! А то мне и тюрьма раем покажется.

Форс понял, что перегнул палку, никого нельзя доводить до крайнего отчаяния: Агента нужно беречь.

— Хорошо, Олеся. Я тебе верю. Но все-таки, как ты думаешь, почему они вдруг решили встретиться?

— Сказала же. Не знаю.

— А может, ты уже не на меня работаешь?

— К сожалению, в первую очередь именно на вас.

— Ладно-ладно. Но если ты все-таки что-то узнаешь, сразу сообщи мне!

— Конечно.

Глава 11

Час от часу не легче. Приехал Миро. Кармелита переживала.

Что ему говорить? Как ему говорить? Как вообще жить на этом свете.

— Миро… прости меня…

— За что?

— Я же хотела сбежать с Максимом!

— Я знаю.

— Знаешь?! — Да.

— И все равно хочешь на мне жениться?

— Хочу… Как и прежде. Но ты ведь любишь Максима?

— Максим для меня умер. Его для меня больше не существует.

— Не говори так, Кармелита. Он — хороший парень.

— В нем нет ничего хорошего. Он меня просто предал и продал!

— То есть, как это продал? Кому?

— Я не хочу, не хочу, не хочу об этом говорить. Со мной так жестоко никто еще не поступал.

— Подожди, Кармелита. Что он сам тебе сказал?

— Я не стала его слушать. Приказала выгнать его из нашего дома.

— А ты не думаешь, что Максима могли оклеветать? Кармелита вдруг посмотрела на весь разговор со стороны. Кто бы мог подумать, что Миро будет защищать Максима. Насколько же он хорош и великодушен этот Миро. Вот только объект для защиты выбрал неудачно.

— Почему ты его защищаешь? Ты что, хочешь меня оставить?

— Я не хочу тебя оставить. Но я видел Максима.

— Что? Когда ты успел?

— Когда ты сбежала, я бросился к нему в гостиницу. Думал, что вы там… вместе. Максим переживал за тебя, волновался… И поверь мне, это было искренне.

— Да опять ты о нем. Сейчас твоя защита нужна мне, а не ему.

— Я готов защищать тебя. Всегда. Ты согласна?

— Да…

— Значит, я договариваюсь о нашей свадьбе?

— Да…

— Ну я побежал к отцу?

— Да…

И Бейбут с Баро опять начали договариваться о свадьбе.

* * *

Вот оно наконец свершилось: Антон почувствовал, что крепко поймал удачу за хвост. И тут же попытался проанализировать, как это получилось.

Прежде всего, нужно было упасть. Причем упасть очень сильно, низко и больно. Оказывается, снизу карабкаться проще. Многое снизу, оказывается, виднее. Это все, что можно извлечь полезного из истории с Игорем и его автосервисом.

А вот со вторым случаем сложнее. Честно говоря, сейчас бы, по-свежему, по-трезвому, Антон не решился повторить всю эту историю с побегом, точнее — со срывом побега. Но ведь в итоге-то получилось удачно. Почему?

Только по одной причине. Потому что он не струсил. Когда запахло паленым, не спрятался, не забился в истерике в норку, как было в прошлый раз, в истории с бульдозером. И оттого оказался на коне. Оказывается, удача отворачивается от тех, кто трусит, и тех, кто не умеет красиво врать. Нет, врать — плохое слово. Лучше — фантазировать. Вот у Максима никакой фантазии, только и умеет, что гундосить свою правду. И что? Где он сейчас?

Одно жалко — цыганочку не удалось дожать. Вот тогда успех был бы полным.

Хотя и сейчас неплохо. Как же смешно было Антону, когда к нему приставали с дурацкими расспросами — то Макс, то Света, то они оба вместе.

Макс сначала полез драться (чуть насмерть не придушил), потом умолял рассказать, что случилось и как все было. А Света спасала его от Максимовых кулаков, журила и тоже требовала рассказать все.

Антон же играл с ними, как с детьми, говорил недомолвками, загадками, намеками. И главное — объяснил, что он, именно он, и только он спас всех от худшего. Вот убежали бы Макс с Кармелитой. Догнал бы их Баро и поубивал бы всех на фиг.

Максим, конечно, не очень-то верил, все выспрашивал, что он наговорил Кармелите.

А вот Света, вроде бы, поверила. Женщинам вообще всегда хочется верить в благородство.

Оттого, если отвлечься и поговорить философски, с ними и сложнее, и проще. Ведь не скажешь так просто: ну хочу, типа, это…