Страсть

Единственным физическим различием между этим Кэмом и тем, которого знали Шелби и Майлз, было отсутствие татуировки в виде солнечных лучей, полученной от Сатаны, когда Кэм согласился присоединиться к Аду. Во всем остальном он выглядел именно так, как в настоящем.

Только вот лицо этого древнего Кэма было преисполнено волнения. Такого выражения лица Дэниел не видел у Кэма тысячи лет. Возможно, с этого самого момента и не видел.

Лилит остановилась за спиной Кэма и обвила руками его шею, так что ее ладони накрыли его сердце. Не поворачиваясь и не произнося ни слова, Кэм накрыл ее руки своими. И оба счастливо закрыли глаза.

– Это слишком личный момент, – сказала Шелби. – Разве мы можем… Мне как-то неудобно.

– Тогда уходите, – медленно сказал Дэниел. – Не устраивайте сцену на выходе…

Дэниел внезапно замолчал. Кто-то шел к Кэму и Лилит.

Молодой человек был высоким и загорелым, в длинном белом одеянии, и в руках он нес толстый свиток. Его светловолосая голова была опущена, но это явно был Дэниел.

– Я не уйду, – глаза Майлза были прикованы к прошлому Дэниелу.

– Постойте, мы же только что отправили этого парня обратно в вестнике, – сказала в замешательстве Шелби.

– Это была более поздняя прошлая версия меня, – сказал Дэниел.

– Более поздняя прошлая версия, говорит он! – Шелби фыркнула. – И сколько всего таких Дэниелов?

– Он пришел из времени через две тысячи лет от этого момента, то есть это одна тысяча лет назад от настоящего. Того Дэниела не должно было быть здесь.

– Мы сейчас на три тысячи лет в прошлом? – спросил Майлз.

– Да, и вас здесь не должно быть, – взгляд Дэниела заставил Майлза отвести глаза. – Но эта версия меня, – он указал на мальчика, остановившегося рядом с Кэмом и Лилит, – из этого времени.

На другом берегу реки Лилит улыбнулась:

– Как ты, Дани?

Они смотрели, как Дани опустился на колени возле пары и развернул свиток. Дэниел вспомнил: это был их брачный договор. Он все сам написал на арамейском языке. Он должен был провести церемонию. Кэм попросил его об этом несколько месяцев назад.

Лилит и Кэм прочитали документ. Они были хорошей парой, Дэниел это помнил. Она писала песни для него, проводила часы за сбором полевых цветов, вплетая их потом в его одежду. Он отдал всего себя ей. Он слушал о ее снах и заставлял ее смеяться, когда ей было грустно. Оба были немного неуравновешенными, и когда они спорили, слышало их все племя, но ни один из них пока не был тем темным существом, какими они станут, когда расстанутся.

– Вот эта часть, – сказала Лилит, указывая на строчку в тексте. – Здесь говорится, что мы поженимся возле реки. Но ты же знаешь, что я хочу выйти замуж в храме, Кэм.

Кэм и Дэниел обменялись взглядами. Кэм потянулся к руке Лилит.

– Любовь моя. Я уже сказал тебе, что не могу.

Что-то обжигающее появилось в голосе Лилит:

– Ты отказываешься жениться на мне под взглядом Бога? Это единственное место, в котором моя семья одобрит наш союз! Почему?

– Вот это да, – прошептала Шелби на другой стороне ручья. – Я поняла, что происходит. Кэм не может жениться в храме… Он даже ступить в храм не может, потому что…

Майлз тоже начал шептать:

– Если падший ангел войдет в святилище Бога…

– Все вспыхнет пламенем, – закончила Шелби.

Нефилим был прав, конечно же, но Дэниела удивило его собственное отчаяние. Кэм любил Лилит, а Лилит любила Кэма. У них был шанс дать своей любви будущее, и на взгляд Дэниела, все остальное могло пойти к черту. Почему Лилит так настаивала на свадьбе в храме? Почему Кэм не мог придумать хорошее объяснение своему отказу?

– Ноги моей там не будет. – Кэм показал на храм. Лилит была готова заплакать:

– Значит, ты меня не любишь.

– Я люблю тебя больше, чем вообще полагал возможным, но это ничего не меняет.

Было видно, что Лилит охватывает ярость. Чувствовала ли она, что за отказом Кэма скрывалось нечто большее, чем просто нежелание уступить ей? Дэниел так не думал. Она сжала кулаки и пронзительно закричала.

Долгий крик, казалось, сотряс землю. Лилит схватила Кэма за запястья и прижала его к дереву. Он даже не сопротивлялся.

– Ты никогда не нравился моей бабушке. – Ее руки дрожали, прижимая его к стволу. – Она всегда говорила о тебе ужасные вещи, а я всегда защищала тебя. Теперь я это вижу в твоих глазах и твоей душе. – Ее глаза сверлили его. – Скажи это.

– Сказать что? – спросил Кэм в ужасе.

– Ты плохой человек. Ты… я знаю, что ты такое.

Было ясно, что Лилит не знала. Она цеплялась за сплетни, летающие по общине – что он был злом, был колдуном, членом какого-то культа. Она лишь хотела услышать правду от Кэма.

Дэниел знал, что Кэм мог рассказать Лилит, но не стал. Он боялся.

– Я ничто из всех тех плохих вещей, что обо мне говорят, Лилит, – сказал Кэм.

Это было правдой, и Дэниел это знал, но это все же звучало как ложь. Кэм был на грани самого худшего решения в своей жизни. Вот он, тот момент, разбивший сердце Кэма так, что оно сгнило и превратилось во что-то черное.

– Лилит, – умолял Дани, отрывая ее руки от горла Кэма. – Он не…

– Дани, – предупредил Кэм, – никакие твои слова не исправят это.