Страсть

– Да, – тоже шепотом ответила она.

– И ты знаешь, что я буду с тобой до конца? – Глаза Дэниела пронзали ее, полные нежности и беспокойства. Он не лгал ей. Он никогда ей не лгал. И никогда не станет. Она теперь это знала, видела. Он рассказал ей достаточно, чтобы она прожила на несколько мгновений дольше, чтобы поняла то, что Люс и сама уже начала узнавать.

– Да, – она закрыла глаза. – Но есть еще столько всего, чего я не понимаю. Я не знаю, как не дать этому происходить снова и снова. Не знаю, как снять проклятие.

Дэниел улыбнулся, хотя в его глазах стояли слезы. Люс не боялась. Он ощущала себя свободной. Свободнее, чем когда-либо раньше.

Странное глубокое понимание раскрывалось в ее памяти. Что-то становилось видимым, словно туман рассеивался в ее голове. Один поцелуй Дэниела откроет дверь, освободит ее от брака без любви с капризным ребенком, от тюрьмы ее тела. Это тело в действительности не было ею. Это была просто оболочка, часть наказания. Так что смерть этого тела совсем не была трагедией – это просто был конец главы. Красивое необходимое освобождение.

На лестнице позади них послышались шаги. Герцог вернулся со своими людьми. Дэниел схватил ее за плечи.

– Лис, послушай меня…

– Поцелуй меня, – попросила она. Лицо Дэниела изменилось, словно только это он и хотел услышать. Он оторвал ее от земли и крепко прижал к своей груди. Покалывающий жар пробежал по ее телу, когда она целовала его все сильнее, крепче, полностью отпуская себя. Она изогнула спину и откинула голову, целуя Дэниела, пока голова не закружилась от этого блаженства.

Мрачные тени начали клубиться, закрывая звезды. Обсидиановая симфония. Но за всем этим – свет. Впервые Люс чувствовала сияющий сквозь тьму свет.

Это было великолепно.

И это было время уходить.

«Выбирайся, пока время подходящее», – предупреждал ее Билл. Пока она все еще была жива.

Но она не могла уйти сейчас. Все еще было таким теплым и красивым. Дэниел еще целовал ее с такой дикой страстью. Она открыла глаза – его волосы, лицо и сама ночь стали еще ярче и красивее, словно подсвеченные.

Это сияние исходило из глубин самой Люс.

С каждым поцелуем ее тело продвигалось все ближе к свету. Это был единственный настоящий путь к Дэниелу. Из одной мирской жизни в другую. Люс с радостью бы умерла хоть тысячу раз, если на другой стороне она снова сможет быть с ним.

– Оставайся со мной, – молил Дэниел, даже когда она уже чувствовала, что ее тело накаляется.

Она застонала. Слезы текли по щекам. Губы раскрылись в легчайшей улыбке.

– Что такое? – спросил Дэниел. Он не переставал ее целовать. – Лис?

– Это… Столько любви, – сказала она, открывая глаза, как раз когда огонь расцвел на ее груди. Огромный столб света взорвал ночь, посылая жар и пламя высоко в небо, сбивая Дэниела с ног и выкидывая Люс из смерти Лис в темноту, где ей было жутко холодно и темно. Дрожащая волна головокружения охватила ее.

Потом – едва заметный проблеск света.

В поле зрения возникло лицо Билла, парящего над Люс с озабоченным видом. Она лежала ничком на плоской поверхности. Потом дотронулась до гладкого камня под собой, услышала звук текущей неподалеку воды, почувствовала прохладу и затхлый запах. Она была внутри вестника.

– Ты меня напугала, – бормотал Билл. – Я не знал… То есть, когда она умерла, я не знал, как… Не знал, не застряла ли ты каким-то образом… Но я не был уверен, – он покачал головой, словно прогоняя эту мысль.

Люс попыталась встать, но ноги подкашивались и все казалось ужасно холодным. Она села со скрещенными ногами у каменной стены. На ней снова было черное платье с изумрудно-зеленой окантовкой, а изумрудно-зеленые туфли стояли рядышком в углу. Билл, должно быть, снял их с ее ног и поставил рядом после того, как она… После того как Лис… Люс все еще не могла в это поверить.

– Я что-то видела, Билл. То, чего раньше не знала.

– Например?

– Что она была счастлива, когда умерла. Я была счастлива. В экстазе. – Ее мысли метались. – Зная, что он будет ждать меня на другой стороне, зная, что я всего лишь сбегаю от чего-то неправильного и угнетающего. Что красота нашей любви переживет смерть, переживет все. Все это было прекрасно. Это было просто невероятно.

– Невероятно опасно, – коротко сказал Билл. – Давай больше так не делать, хорошо?

– Ты не понимаешь? с тех пор как я оставила Дэниела в настоящем, это самое лучшее, что произошло со мной. И…

И тут Билл снова исчез в темноте. Она услышала шум водопада, а мгновение спустя – звук закипающей воды. Когда Билл снова появился, оказалось, что он принес чайничек на тонком металлическом подносе и передал Люс чашку с чаем, от которой шел пар.

– Где ты это нашел? – спросила она.

– Я сказал – давай больше так не делать, хорошо? Но Люс была слишком погружена в свои мысли, чтобы действительно слушать его. Она впервые приблизилась хоть к какой-то ясности и готова была снова воспользоваться 3D – или как там он назвал это? Расщеплением? Она посмотрит свои жизни до самого конца, одну за другой, пока в одной из них не узнает, почему именно это происходило.

И потом она снимет проклятие.