Странный генерал

Но Дмитрий еще жил. Он лихорадочно, очень часто и хрипло дышал, кровь мешала ему.

Какой-то всадник с лету осадил коня у лазаретной палатки и выпрыгнул из седла.

— Мне нужен генерал Кофальоф.

Буры расступились:

— Питер… Коммандант…

Петр стоял окаменелый.

— От генерала Бота, — сказал приехавший и протянул ему пакет.

Почти машинально Петр вскрыл его и, не понимая значения первых строк, прочел:

Генералу Питеру Кофальофу.

По получении сего Вам надлежит отойти к Силвертону и занять оборону в ущелье вдоль железной дороги фронтом на юго-запад.

Ниже рукой главнокомандующего, собственноручно, было добавлено:

Поздравляю с заслуженным чином, Трансвааль надеется на Вас.

Бота.

Петр прочел, а глаза его казались бессмысленными.

— Что передать командующему, генерал? — обеспокоенно спросил посыльный.

Тупым, деревянным голосом Петр ответил:

— Передайте, приказ будет исполнен.

Дмитрий пошевелился и пытался открыть глаза. Он хотел что-то сказать. Петр порывисто склонился к нему.

— Петро, — понял он. — Это ты… генерал?.. На заводе бы… узнали… Поклонись… там…

Тело его сильно дернулось, он вытянулся — как солдат по извечной солдатской стойке «смирно», губы судорожно сжались.

Буры медленно стянули шляпы…

Живые должны бороться

1

Третий день над долиной Вилге уныло виснут серые зимние облака. Третий день нудит холодный мелкий дождь.

В кухне домика на окраине Бронкхорстпрейта Антонис Мемлинг играет с хозяином в карты. Игра обоим осточертела, но после каждой партии хозяин дома, чернявый и морщинистый гололобый бур, неизменно говорит, шепелявя: «Ну, шкинем еще?» — потом неторопливо, долго и старательно тасует замусоленную истрепанную колоду и, поплевав на грязные скрюченные пальцы, раскладывает карты. Время от времени оба они посматривают на дверь в комнату и прислушиваются.

У двери недвижно сидит на корточках Каамо. Он сидит так, должно быть, уже не один час. Там, за дверью его Питер. Питеру плохо. Вот уже полтора месяца ему плохо. Полтора месяца прошло, как погиб Дик, а Питер все еще не может прийти в себя. Ему надо было тогда поплакать. Что ж, что мужчина, — слезы помогают и мужчинам. Каамо говорил ему: поплачь — Петр не хотел его слушать. Он сделался сам не свой. Другие этого, может, и не замечали: Питер разговаривал с ними, как обычно, и делал все, что нужно делать, но он стал совсем другой. Прежний Питер ушел куда-то, спрятался вовнутрь, а другой в его оболочке делал за него все его земные дела — ел, отдавал распоряжения, воевал.

Воевал он даже еще лучше прежнего. Когда они по приказу Бота отошли тогда к Силвертону, потом дальше, к Рейтону, генерал Ковалев изумил не только англичан, но и буров. Его частям пришлось оборонять горный кряж между Рейтоном и рекой Бронкхорст. Железная дорога проходила здесь в ущельях. Стоило англичанам всей мощью ударить по ковалевским коммандо и грозно нависнуть над дорогой — вдруг оказывалось, что никаких коммандо тут уже и нет: они налетали на англичан с фланга. Те повертывали фронт, чтобы начисто разделаться с упрямым генералом, — он опять молниеносно отводил свою конную пехоту и нежданно бил с тыла. Его видели всюду, он не хотел укрываться от пуль, была в нем в те трудные дни этакая нахальная и угрюмая храбрость, отдававшая, однако, не бравадой, а полным безразличием к собственной голове. И удивительно, что, ни в грош не ставя свою голову, он все же придумывал хитроумнейшие маневры и головы-то своих бойцов сохранил почти полностью.

Когда после, на военном совете, главнокомандующий благодарил его, генерал Ковалев все лестные слова выслушал мрачно и безмолвно, словно касались они совсем не его. Возможно, он даже и не слушал их вовсе; он стоял недвижно, с плотно сжатыми губами, смотрел куда-то вдаль, за хмурый вельд, и в серых его славянских глазах ничего, кроме глухой тоски, не было.

На том же военном совете была утверждена новая дислокация сил. Якобу Деларею со всеми коммандо западных округов предложено было оставаться на западе от Претории. К северу от павшей столицы, по железнодорожной линии на Питерсбург, располагались части генерала Хроблера. Христиану Бота, брату главнокомандующего, поручалась охрана подступов к дороге Претория — Лоренцо-Маркес с юга. Генерал Ковалев оставался в распоряжении Луиса Бота, войска которого должны были, сдерживая основные силы англичан, наступавших от Претории, прикрывать Махадодорп, новую резиденцию правительства. Таким образом, Трансвааль перешел к системе круговой обороны.