Страга Севера

Пока было неизвестно, насколько ценна эта информация для полковника Арчеладзе: возможно, он шпионил за своим начальником по каким-то своим соображениям. Однако для Мамонта открывался путь к Интернационалу. Эта незримая, бестелесная организация наконец-то проявилась в виде конкретного человека. Кроме того, в руках оказался материал, позволяющий подключиться к системе Министерства безопасности и держать под контролем все его действия, связанные с поиском и золотого запаса, и «сокровищ Вар-Вар». Стратиг предупреждал, что специальный отдел Арчеладзе не подчиняется своему непосредственному руководству, а находится в ведении одного из высших чиновников государственного аппарата. Но судя по характеру взаимоотношений полковника и «пожарника», последний стремится подмять самолюбивого и самостоятельного Арчеладзе и взять под свою руку его спецотдел. А где есть конфликт, там есть и возможность подключения к системе.

Можно было поехать к «пожарнику» и дать ему послушать запись беседы с Кристофером Фричем, однако грубый шантаж привел бы только к страху, с помощью которого, как известно, нельзя долго управлять человеком. Скорее всего так поступит Арчеладзе, получив пленку от своего «камикадзе», и сделает это с двумя целями: прекратит домогательства «пожарника», урежет его интерес к своему отделу и одновременно станет требовать от своего начальника всей информации, связанной с его сотрудничеством в фирме «Валькирия», наследовать которую приехал Кристофер Фрич. По тому, как Арчеладзе обставил Зямщицев своей агентурой, можно предположить, насколько сильный у него интерес к партийным значкам НСДАП, к несчастному, заблудившемуся в горах, и его отцу.

Пусть они пока поварятся в собственном соку. Мамонту же следовало идти дальше, подниматься на ступени, до которых еще не добрались ни Арчеладзе, ни его шеф.

Для начала необходимо было отыскать наследника «Валькирии» и найти к нему подход. Как всякий изгой, а точнее, теперь кощей, занявший место своего отца, Кристофер Фрич также был управляемым, нужно лишь изучить его и подобрать способ управления.

Мамонт приехал домой, загнал «линкольн» в гараж и отметил, что вишневый «Москвич» давно стоит на месте – двигатель остыл. По всей видимости, Дара была на кухне и готовила завтрак, как и положено заботливой жене. Но когда он вошел в дом, обнаружил полнейшую тишину. Стараясь не шуметь, Мамонт пробрался к двери ее спальни и отвел неплотно прикрытую створку…

Дара спала, съежившись под огромным пуховым одеялом. Ее едва слышное дыхание было единственным звуком в теплой и уютной спальне. Запах тончайших духов напоминал запах озона или чисто отстиранного белья, высушенного на морозе. Матовая, смуглая кожа ее щеки слегка розовела, источала жар, и смолистый завиток цыганских волос, казалось, парит над ним в знойном мареве.

Любуясь ею, Мамонт ощутил горячий, болезненно-ноющий толчок в солнечном сплетении: вместе со звуком и запахом Дара источала очарование, медленно обволакивающее сознание. Помимо своей воли он встал на колени возле постели и потянулся рукой к ее волосам…

И вдруг опомнился, стряхнул с себя завораживающий, колкий озноб.

Она действительно походила на змею, спящую на солнце; можно было любоваться издали, но ни в коем случае не подходить близко, чтобы не оказаться в плену ее земного, чарующего притяжения.

Мамонт тихо попятился к двери и неосторожно коснулся рукой хрустальных подвесок низко висящего бра на стене. От легкого звона Дара мгновенно проснулась и приподняла голову. Наверное, ей показалось, что он только что вошел.

– Это ты, дорогой?.. Прости, я проспала. Наконец-то ты вернулся.

– Доброе утро, – сказал Мамонт, глядя в сторону.

Дара вскочила с постели и рывком подняла жалюзи на окне – яркое солнце пронизало ее белые, напоминающие тунику одежды.

– Я – Дара! Ура! – воскликнула она и подняла руки.

Он заметил, как под тонкой тканью засветилось ее тело, и отвернулся. Перед глазами стоял образ Валькирии…

– Не обижайся, милый! – Она поспешно набросила длиннополый халат. – Ты сильно промерз и устал. Я приготовила тебе хвойную ванну.

– Спасибо, дорогая. Я в самом деле окоченел…

– Ступай! Сейчас принесу напиток, и ты согреешься…

Огромная, под мрамор, ванна была наполнена изумрудной, горячей водой, запах пихтового масла кружил голову и веселил дыхание. Мамонт отключил подогреватель с термостатом, разделся и с головой погрузился в жгучий настой. Сразу же вспомнился горбоносый «камикадзе», от холода потерявший чувство опасности. У него наверняка не было ни такой заботливой жены, ни хвойной ванны…

Он вынырнул в тот момент, когда Дара вносила серебряный поднос с высоким бокалом.

– Тебе хорошо, дорогой? – спросила она, сияя.

– Нет слов. – Он боялся дыхнуть – вода в ванне была вровень с краями. – Когда я вхожу в дом, мне чудится, что попадаю в сказку. Так не бывает. Такое может присниться только во сне.

– Бывает, – ласково улыбнулась она. – И это не сон, милый.

– За что же на меня обрушилась такая благодать? – засмеялся Мамонт. – Я не заслужил такого отношения.