Стиратель

Нельзя было сказать, что он не ожидал такого от Джуда. Ожидал. Как верно заметила Фотина, лицемером Джуд не был, напротив, отличался искренностью. Не скрывал, за что выступает и во что верит. Даже в уговоре с Матвеем предупредил честно: не стану на тебя воздействовать, если ты не соберешься, к примеру, взорвать этот город. Матвей понятия не имел, насколько масштабные изменения повлечет за собой пробуждение от волшебного сна наследника морского царя, и никак не мог на это повлиять, но очень даже мог за это расплатиться. Ассо наверняка не предвидела таких последствий.

Самое интересное, что в сердце Матвея, несмотря на нависшую над ним опасность, не нашлось ни капли осуждения. Полицейский не задумываясь выстрелит в террориста, который планирует поставить под угрозу жизнь мирных жителей, и будет прав. Матвей полагал, что чудеса Ассо никому не навредят (кроме нее самой), но он, как и Джуд, не вполне понимал, что происходит.

– Открывайте глаза уже, – со вздохом сказала Фотина. – Думаете, я не знаю, что вы очнулись? И слушали…

Матвей подчинился. Открыл глаза. Попробовал пошевелить рукой, и это ему удалось. Дернулся, чтобы сесть, но Фотина мягко его остановила.

– Ш-ш-ш, еще немножко. Без подвигов.

Матвей облизнул пересохшие губы.

– Спасибо, – выдавил он. – Вы меня спасли.

– Джуд действовал быстро и безошибочно. Но вы его слышали. Не менее быстро и безошибочно он вас убьет.

– Слышал, – признался Матвей. – Не убьет.

Фотина цокнула языком.

– А если он применит свое… оружие, вы не сможете потом откатить до нормы?

Она печально покачала головой.

– Нет, восстановление длится долго и не всегда протекает успешно. Иногда начинается настоящая депрессия. Иногда совсем уходит воля к жизни. Это не моя сфера, я не психиатр, и… Нет, лучше, чтобы такой необходимости не возникло. Я не потяну. – Она содрогнулась всем телом.

– Да не возникнет, наверное, – оптимистично сказал Матвей. – Давайте я все же сяду, вам наверняка тяжело.

Он ухватился рукой за спинку переднего кресла и осторожно принял положение сидя. Голова ответила резкой болью. Он прикусил язык. Хотел спросить о демонах, но рассудил, что первая половина разговора шла о личном, и всем будет неловко, если Джуд и Фотина узнают, что он слышал больше, чем предполагалось.

– Джуд хорошо умеет втираться в доверие, – обеспокоенно заметила Фотина.

– Он не втирался, а заслужил доверие, – возразил справедливый Матвей.

Он с трудом повернул голову, чтобы посмотреть на собеседницу. На улице уже стемнело, в окнах виднелись какие-то кусты и, в отдалении, фонарь. При этом тусклом свете Матвей заметил только, что волосы у Фотины распущены. Они оказались длинными и волнистыми, и темными, как у большинства гречанок; почему-то он представлял ее русоволосой, наверное, из-за голубого цвета глаз. Лицо оставалось в тени.

– Почему вы его все время защищаете? – с досадой сказала она.

– Ну потому что он… он хороший парень.

Фотина помолчала.

– Он стиратель, – проговорила она потом. – Он стирает. Забирает и ничего не дает. У него, по сути, нет семьи, одна служба. Это и есть его семья. Он делает все, что считают нужным там. И делает безупречно. Но…

– А что с родителями или… других родных нет?

– Мать-кромешница ушла от них, когда ему было лет шесть, а близнецам по два. Отец после этого долго не прожил. Запил сильно. Джуд пытался что-то… прятал бутылки, но что он мог в таком возрасте… Когда Джуд был в школе, отец устроил дома пожар, уснул пьяный с сигаретой, это часто случается. Ну и погиб.

«Пожар», – повторил про себя ошеломленный Матвей. Неудивительно, что Джуд предпочитает холоднокровную трактовку огненной сущности.

– Близнецы уехали в дом малютки, а Джуд в обычный детдом, для детей школьного возраста. Талант тогда еще не проснулся. И его никто ни о чем не спрашивал. Уже потом, когда стало очевидно, что у него такой полезный для нейтралов дар, его перевели в другую школу, взяли под крыло, принялись давать послабления. Да что это такое, зачем я вам-то это рассказываю! – вдруг рассердилась Фотина.

– Но это же объясняет, почему ему так трудно, – медленно проговорил Матвей.

– Ничего ему не трудно!

– Ему невыносимо трудно. Неужели вы не видите?

Дверь открылась, и в машину заглянул Джуд.

– О, даже так, – обрадовался он, увидев, что пострадавший уже сидит. – Фотина, как думаешь, его тащить на носилках в дом или сам дойдет? Носилок нет, конечно, но могу распорядиться, чтобы донесли на стуле или на кресле.

– Распорядиться? – переспросила Фотина.

– У Элени есть слуги.

– И ты ими распоряжаешься. Ты всеми распоряжаешься, – снова не сдержалась Фотина.

– Я думаю, я сам дойду, Джуд, – встрял Матвей. – Может, ты меня подстрахуешь… снова. Я уже привык полагаться на тебя. Что бы я без тебя делал! До ночи бы точно не дожил.

Джуд вопросительно взглянул на Фотину, а потом переключился на своего подопечного.

– Да, давай, – сказал он Матвею. – Давай обними меня рукой за шею, я подхвачу. С ракушкой все нормально, я ее видел, брать не стал, чтоб не раздавить пока ненароком. Нам ее принесут. Поехали?