Стихи в переводе Сергея Торопцева

Сей древний скит сегодня возрожден,
Отверсты в Небеса его врата,
Средь облаков вдруг возникает он,
Виденье наполняет Пустота [275].
Почтенный Шэн в округе знаменит,
Он ярко излагает свою мысль,
Забыв себя, для всех людей открыт,
Не думая стряхнуть мирскую пыль,
Чист, как луна на глади темных вод,
Как белоснежный лотоса цветок,
Он в павильоне без забот живет,
Туда влетает свежий ветерок [276],
Жару смягчает тень высоких стен,
Пока светило не покинет нас,
Вином и чаем потчует гостей
И блюдами изысканнейших яств.
Наш разговор изящен и красив,
Затрагивает тьму мирских вещей,
Ведь дядя мой, уже обнявший цинь,
Известный добродетелью своей,
По Лесу Дао [278]бродит меж дерев,
Порой, как Тао Цянь [279], берет бокал.
Чист Небеса растрогавший напев,
Ему средь сосен ветер подпевал.
Но установлен наслажденьям срок,
И камни рассыпаются в песок.

755 г.

В Сюаньчэне оплакиваю «Призванного» Цзян Хуа

Древо яшмы на Цзинтин погребли [281],
Это «Призванный» Цзян, ясно всем.
В доме Сянжу его од не нашли,
Только свиток ритуальный висел [282].
Над водой блестит луна в небесах,
Ваши оды уже там, меж светил,
Меч яньлинский я оставлю в ветвях,
Чтобы вечно погребенье хранил [283].

761 г.

Беседка господина Се

Здесь господина Се покинул друг,
И все несет печаль душе моей.
Гость скрылся, но луны остался круг,
Гора пуста, но все журчит ручей.
Цветы цвели у брега по весне,
Бамбук шумел осеннею порой…
Живое и ушедшее во мне
Соединились в песнь о встрече той.

753 г.

Посылаю младшему брату Чжао, помощнику начальника округа Сюаньчжоу

Ты в округ Сюаньчжоу послан, брат,
Чтоб учинить порядок благочинный.
Я ж петь луне всегда средь тучек рад,
Бродя по склонам милых гор Цзинтинских.
Пять осеней летят листы в Дунтин [287],
В трех реках [288]заплутал я без возврата.
Мы редко видимся, а я один,
Томленьем вздохов ночь моя объята.

753 г.

За прощальным вином на башне Се Тяо в Сюаньчэне напеваю стихи дяде Хуа, текстологу

Что ушло — то ушло,
День вчерашний покинул нас.
А душе тяжело
От тревог, что волнуют сейчас.
Ветер гонит и гонит бездомных гусей…
Может, чашей утишится эта тоска?
На Пэнлайской горе [290]строфы младшего Се [291]
Меж поделок возможно еще отыскать.
И становится снова душе веселей,
Воспарим и обнимем луну в небесах,
Перережем ручей… А поток все сильней!
Снова чашу осушим… Все та же тоска…
Нет, не так, как мечталось, я прожил свой век!
Пук волос распусти [292]— и плыви, человек…

753 г.

Оплакиваю славного сюаньчэнского винодела старика Цзи

Старик и там, уйдя из мира,
Колдует над «Весной» [293]для пира,
Но у Истоков [294]так темно,
Кому продашь свое вино?

761 г.