Степан Разин

Почему пощадили самого Фабрициуса — и не только пощадили, но, как будет ясно из дальнейшего, обращались с ним уважительно? Сам он пишет, что его пытался спасти денщик, переодев в своё платье, потом он был пленником, а затем: «Перед самым выступлением на Астрахань неожиданно прибыл польский дворянин Вонзовский, который год назад был взят казаками в плен, и со временем так прельстился разгульной жизнью, что поступил на службу к этим разбойникам. И вот я попросил его по старому знакомству взять меня под защиту, ибо я не смел показываться на глаза нашим бывшим солдатам. Мой слуга действовал в одиночку, и ему хватало хлопот просьбами и мольбами добиваться того, чтобы меня не убили на струге. Этот поляк пошёл сразу к Стеньке и заявил, что один молодой офицер остался ещё в живых после последней резни и что я его сводный брат, поэтому он просит, чтобы меня отдали ему под начало, а он командовал сотней этих висельников. Стенька в знак милости тотчас дал ему свою печать, оттиснутую на воске. После этого я мог свободно выходить из струга».

Но обычно считают — на основе показаний в Тамбовской приказной избе купца И. Колокольникова, бежавшего «со товарыщи» из Царицына (Крестьянская война. Т. 1. Док. 150. 13 июля 1670 года), который слыхал от других царицынцев, что «вор де Стенька Разин с воровскими казаками в город (Чёрный Яр. — М. Ч.) вошол без бою и стольника де и воеводу князя Семёна Львова взял к себе, а начальных де людей немец всех пометал в воду, только де оставил начального одного немчина. Потому что он умеет стрелять ис пушак. А князь Семён де Львов у него, Стеньки, жив». Возможно, голландец Фабрициус и есть тот «немчин, что умеет стрелять ис пушак». Стрелять-то «ис пушак» казаки и сами умели, но, видимо, не умели пушки ремонтировать и делать сложные артиллерийские расчёты. Это просчёт Разина. Могли бы за столько времени и научиться.

А. Н. Сахаров: «В Чёрном Яре Разин долго не задерживался. В тот же день устроил он круг. Судил круг воевод и стрелецких начальников, спрашивал у астраханцев и черноярцев — хороши ли были к ним начальные люди или нехороши. А потом приговорили всех, кого обвиняли стрельцы, посадить в воду. На этом же кругу решили судьбу и черноярского воеводы — бросили его в Волгу за то, что велел стрелять по казакам из пушек. Вместе с ним утопили ещё некоторых начальных людей». Всё как всегда — казнит не Разин, а сами горожане и стрельцы. Возможно, так и было. Впоследствии — мы к этому ещё обратимся — очевидцы отметят, что люди Разина, особенно новенькие, были куда кровожаднее его самого.

Ещё о Львове. Июльская отписка коротоякского воеводы М. Ознобишина по «расспросным речам» горожанина И. Филиппова (Крестьянская война. Т. 1. Док. 157): «Да он жа, Иван, сказал. — Видел де он на Дону в козачьих городках от Стеньки Разина письмо, писал де он, Стенька, с Чёрного Яру на Дон козаком, что черноярцы здались ему, Стеньки. Да он же, Стенька, писал в том своём письме, что де из Астарахани боярин и воевода князь Иван Семёнович Прозоровской послал против ево, Стеньки, товарыща свово, князь Семёна Львова, а с ним ратных людей была 2000 с лишком. И астараханские ратные люди с ним, Стенькою, битца не захотели, а князь Семёна де Львова козаки ево Стенькины хотели посадить в воду, и он де, Стенька, в кругу у Козаков об нём, князь Семёне был челом, чтоб ево в воду не сажать...»

А. Н. Сахаров объясняет спасение Львова туманно: «Больше веры будет, больше страху для московских стрельцов. Пусть совсем собьются с мыслей». Львова Разин не только спас — распространил чуть позднее слух, что идёт на Астрахань с ним рука об руку. «Раскол элит» ему был нужен чрезвычайно. Неясно, однако, чего хотел и на что рассчитывал сам Львов. Трус ли, искавший только выгоды, или какой-то уж совсем невероятной храбрости авантюрист, или то и другое отчасти? Он мог получить от Разина — в случае победы — очень высокий пост. Но и пострадать в случае поражения мог ужасно. Так или иначе, он сделал выбор. Он был уже не первым дворянином в разинском войске, но то всё была мелочь вроде молодых боярских сынов, самым значительным из которых был племянник казнённого воеводы Тургенева, а князь Львов — настоящий кит.

В интерпретации Злобина Львов — человек хороший и умный и даже готов поучать Разина (и кто только его в романах не поучал!), а тот не сердится, спокойно дискутирует:

«Львов покачал головой.

— Чего тебе надо, Степан? Ведь русскую кровь ты льёшь понапрасну! Смирись! Куда прёшь, как медведь, на рожон?! — воскликнул князь.

Разин громко, отрывисто захохотал.

— Медведей страшишься?! Не я пру, князь Семён. Народ прёт, а я подпираю. Не будь я атаманом — другого найдут. Довели вы, бояре, всю Русь — ажно плакать не может. Все слёзы повысыхали, как летом трава в степи... А ты, князь, видал, как степи сухие горят? Искру брось — и пойдёт полыхать... Так-то нынче народ загорелся.

— А ты будь умнее, Степан; ты сам их уйми, — сказал Львов. — Народ ведь как стадо. Себе не к добру он мятётся, себя не жалеет. Хоть ты бы его пожалел! Ведь силу нашлют на вас...