Степан Разин

Сколько сил было у противника: Фабрициус оценивает общее количество войска, посланного из Астрахани против Разина «по реке и по суше, чтобы таким образом зажать Стеньку Разина в тиски», в пять тысяч человек. Бутлер сообщает, что войска было 2600 человек на судах, о посылке войск по берегу не пишет. У Стрейса выходит, что войска было 3100 человек. В русских источниках есть ссылка на письмо Разина, посланное из Чёрного Яра на Дон, в котором он сообщал, что при Львове «ратных людей была 2000 с лишком» (Крестьянская война. Т. 1. Док. 157). А. Г. Маньков: «Здесь, видимо, указана та часть сил Львова, которая прибыла в Чёрный Яр на судах до того, как сюда подошёл Разин. Общая численность войска, посланного из Астрахани, несомненно, была больше, чем указывают Бутлер и Стрейс, которые не были участниками этого похода. Фабрициус был участником похода и мог знать общую цифру войска от старших офицеров из иностранцев — поляка Ружинского, шотландца Виндронга и своего отчима Беема. Тем более что если со Львовым летом 1669 г. навстречу Разину в Каспийское море было послано 3000 человек, то теперь, при ситуации куда более сложной, войско должно было быть численно большим».

Кроме того, калмыцкий тайша Аюка по распоряжению правительства выслал в район Чёрного Яра войско в 25 тысяч человек. Но калмыки славились своей ненадёжностью (вдобавок их лидеры всё время ссорились между собой). Забегая вперёд скажем, что Аюка так ничем и не помог. И вот уже в конце июня (Крестьянская война. Т. 1. Док. 128) острогожский полковник И. Дзинковский пишет воеводе Белгородского полка Г. Ромодановскому не только о взятии Разиным Царицына, но и о сдаче ему под Чёрным Яром посланного из Астрахани войска...

Фабрициус с этого момента становится наиболее важным источником информации — он был в войске Львова, — и мы будем много его цитировать: некоторые его рассказы совершенно уникальны. «Мы уже несколько дней стояли в Чёрном Яре и высылали по реке и по берегу разъезды, но не смогли получить достоверных сведений. 10 июля (так у Фабрициуса. — М. Ч.) собирался военный совет, на котором было решено выступить и искать встречи со Стенькой. Но, расправившись с предыдущими, он оказался в выгодном положении, и так как его хорошо осведомляли о нас, он вышел из Царицына и на полпути встретился с нами у Чёрного Яра, появившись перед нами прежде, чем мы могли ожидать этого или получить какие-либо сведения о нём. 11 июля в 8 часов утра примчался наш дозор и поднял тревогу, так как казаки преследовали их по пятам». «Мы вышли из стругов и построились в боевом порядке. Господин генерал князь Семён Иванович Львов обошёл строй, призывая всех и каждого помнить о своём долге, хранить верность присяге, данной его царскому величеству, и сражаться с бессовестными бунтовщиками, как подобает честным воинам. В ответ все как один закричали, что, разумеется, они все готовы отдать свою жизнь за его царское величество и будут биться до последней капли крови».

Стрейс: «Едва тот флот прибыл, Стенька ловко сумел под видом перебежчиков подослать своих самых хитрых и пронырливых советников, которым и удалось представить дела Стеньки такими приукрашенными и добрыми, что весь простой народ склонился к нему и перешёл на его сторону». Фабрициус: «Они (войско Львова. — М. Ч.) стакнулись и, решив, что им представляется возможность, по которой они так давно вздыхали, тотчас перешли к врагу с развёрнутыми знамёнами и барабанным боем. Там они стали целоваться и обниматься и договорились стоять друг за друга душой и телом, чтобы, истребив изменников-бояр и сбросив с себя ярмо рабства, стать вольными людьми».

Роль самого Львова, как обычно, непонятна — не он ли приказал сдаться? Вообще непонятно, почему Прозоровский отправил против Разина именно его крёстного отца, однажды уже сильно себя запятнавшего этой связью. Впрочем, и сам Прозоровский в этом отношении был не лучше. Во всяком случае, Львов мог рассчитывать, что в случае неудачи крёстный сын его помилует — и не ошибся. Шукшин: «Удивительно, с каким умом, осторожно держался Львов: всё высылают и высылают его первым встречать Разина и всё никак не поймут, что неудачи этих высылок — если не целиком, то изрядно — суть продуманная, злая месть позорно битого князя Львова Алексею Романову, царю. А бит был князь по указу царя перед приказом тверским — за непомерные поборы (нажиток), за несправедливость и лиходейство... Был бит и обречён во вторые воеводы в окраинные города, за что и мстил».

Обычно пишут, что разинцы казались хорошо вооружёнными с помощью хитрости: у кого не было ружей, держали в руках деревянные колья. А. Н. Сахаров: «Пошла в бой разинская пехота, тысячи людей двигались вперёд, и у каждого в руках были либо пищали, либо пики, либо сабли. Только потом узнал Львов, что несли многие повстанцы в руках длинные деревянные шесты с обожжёнными краями и привязанными к шестам разноцветными тряпками. Эти-то палки и сошли издали за пики».