Стефан Цвейг

После обеда Цвейг пошел осматривать Красную площадь, храмы, главные музеи столицы. И что же писателю запомнилось из достопримечательностей больше всего? «Слева на узкой стороне площади поднимается пестрый пятибашенный храм Василия Блаженного. Он – ценнейшая жемчужина города, и ничто не славит его больше, чем страшная легенда об Иване Грозном, который в благодарность за высокое мастерство приказал ослепить строителя, чтобы он не смог построить второй такой храм. <…> Сохранилась круглая каменная площадка, на которой рубили головы восставшим стрельцам и где лежал окровавленный труп Лжедмитрия. <…> Я, наконец, решился и молча, вместе с другими, тоже молчащими, спустился в ярко освещенную крипту. <…> Укрытый по грудь, как будто спящий, Ленин покоится на красной подушке. Руки его лежат на покрывале. Глаза закрыты, эти небольшие серые, известные всем по бесчисленным фотографиям и картинам, страстные глаза, губы некогда прекрасного оратора плотно сжаты, но и в этом сне облик таит в себе силу, она – в гранитном выпуклом лбе, в собранности и спокойствии полных энергии нерусских черт»{367}.

В тот же день вместе с Робакидзе в сопровождении директора Третьяковской галереи Алексея Викторовича Щусева Цвейг посетил выставку художников-примитивистов, где был восхищен картинами тифлисского самоучки Нико Пиросмани, и тут же прозвал художника «Великим Пиросом», воскликнув, что он обязательно станет «истинным открытием для Европы». Робакидзе вспоминал: «Одна картина художника ему очень понравилась. Я попросил в Государственном издательстве в Тбилиси, чтобы Цвейгу послали монографию о Пиросмани. Издательство отправило последний экземпляр».

Картина Пиросмани, понравившаяся Цвейгу больше других, – это знаменитая «Грузинка с бубном», также известная под названием «Грузинка в лечаки» (старинном головном уборе). Оказывается, австрийский писатель приобрел эту картину в Третьяковке и потом много лет хранил ее в доме в Зальцбурге, а затем в Лондоне. Цвейг, правда, не повезет Пиросмани в Бразилию, и после 1942 года картина перейдет во владение Фридерики, которая, в свою очередь, в 1953 году подарит ее Гарри Зону{368}, основателю Международного общества Цвейга в Вене. Спустя еще двадцать лет, в 1981 году, Зон передал картину в библиотеку университета Фредонии в Нью-Йорк, где она и находилась до тех пор, когда 27 ноября 2018 года не оказалась на лондонском аукционе Sotheby’s, где была продана за 2,84 миллиона долларов.

В тот же вечер 13 сентября у Цвейга была запланирована встреча с Горьким в его квартире на Чистопрудном бульваре. «Самым ценным, что я привез домой, была дружба с Максимом Горьким, с которым я впервые увиделся в Москве», – писал он в очерках о России. «Вы не поверите, – рассказывал мне Горький, – какие замечательные письма и сообщения встречаются в этих, очень читаемых, газетах, в которые пишет сам народ. Подчас в них больше изобразительной силы, чем в произведениях иных профессионалов. Я переписываюсь со многими из этих авторов, их сообщения дали мне очень много интересного и для расширения кругозора, и для работы»{369}.

Насыщенный встречами и впечатлениями день не был закончен знакомством с Горьким. Писателю предстояло приехать на Тверской бульвар в Камерный театр Александра Яковлевича Таирова, куда он порядком опаздывал и где его ожидал Робакидзе. На сцене театра в тот вечер была продемонстрирована постановка пьесы американского драматурга Юджина О’Нила «Любовь под вязами». Сюжет пьесы довольно прост. Молодая девушка по имени Эбби, став женой старика Кэббота, переезжает к нему на ферму, где знакомится с его сыном Ибеном и безумно в него влюбляется. Ибен также мечтает об Эбби, но между счастьем двух молодых людей встает не только муж Эбби, но и конфликт собственников. Ибен должен унаследовать ферму после смерти отца, но его мачеха также претендует на имущество. Любовь между ними отходит на второй план, вытесненная взаимным недоверием и жаждой наследства.