Status in statu (Государство в государстве) (СИ)

Как только ушёл Нач.отряда, суки активно включились в работу: проверяли результаты зубрёжки «Правил». Сразу начались приседания, стояние навытяжку, словом, ожил карантин, все оказались при делах. Ваня не завидовал, а даже сочувствовал старикам, которых было немало на особом режиме и которые вынуждены были наравне с более молодыми учить и приседать. И никто там никого не жалел, никому не было поблажек, ни больным, ни старым. Все страдали как одна команда каторжников.

– Попал, будь любезен, учись! Чем быстрей выучите «Правила», тем быстрей у вас будет послабление. – обещали этапникам посмеивающиеся суки.

Но это был явный обман. Жук, с его натренированной памятью, быстро всё выучил, но по-прежнему продолжал вместе со всеми приседать и стоять в квадрате (Может быть и потому, что он был знакомым Вани и Бенди). Если Ване после визита Нач.отряда старались не строить очевидных козней, то на Бенди суки отыгрывались по полной. Ему припомнили несостоявшуюся стирку и пакостили при малейшей возможности. Натравят на него отдел безопасности, а там почти все сотрудники были казахами. К русским они были расположены не особо приязненно, и при каждом удобном случае не скрывали это, подкрепляя своё отношение к ним дешёвыми понтами.

Ваня едва сдерживался, чтобы не въехать по морде Максу или Кузе. А те постоянно кусались.

– Ты, похоже, не допёр, после последнего урока, куда ты попал? В следующий раз уж мы по полной оторвёмся на тебе.

Ваню эти сучьи угрозы оставляли равнодушным. Да и вся обстановка в лагере была ему уже глубоко безразлична, хотя временами, ненависть просто раздирала его душу. Но он научился терпеть и выжидать, не выказывая своих истинных настроений. Он, как и каждый живой человек, не знал, что будет завтра, что произойдёт и в какую сторону склонится его судьба. Пока, глядя на всё происходящее, он только строил планы, но понимал, что надеяться нужно только на свои силы. Он знал, что Администрация имеет обыкновение за массовое неповиновение (в котором почти всегда виновата именно она сама) привлекать виновных по самым суровым статьям (а как наше «правосудие» накажет само руководство ФСИН за воровство многих миллиардов рублей?), а организаторов-бунтовщиков загоняют потом в такие невыносимые условия, чтобы они уже никогда не освободились. Как много таких правдолюбов никогда не вернутся к себе домой, в свои семьи! Они погибнут в изоляторах от побоев, нанесённых им оперативниками и ОБешниками, этими туповатыми холуями российских чужеродных олигархов. А родителям скажут: «Умер… по состоянию здоровья».

Очень жаль, что у нас жизнь человека и гроша ломаного не стоит, а особенно жизнь зека. Раньше Ваня принимал антивирусную терапию, но, приехав на «Семёрку», перестал её пить. Не было ни сил, ни желания. Если ты внутри уже мёртв, то незачем и наружность поддерживать. Кстати, фельдшеры, приходившие в карантин, так были похожи на оперативников, что даже только одним видом своим отбивали всякое желание обращаться за врачебной помощью. А Ваня убедился в этом и на собственном опыте, когда на МСЧ рентгенолог ни за что, ни про что натравил на него сук. Ваня просто перестал принимать лекарства. Было не до сохранения здоровья, когда в зоне у всех отбивали всякое желание жить. Но он всё равно готовился к смертельной схватке с суками.

В такой громкокипящей ситуации Ваня старался ни за что особенно не держаться. И не дай бог, если суки попробуют его опустить! Он был готов и к этому. Он уже мёртвый, и это будет его последний бой. Если жизнь не стоит ничего, то незачем за неё и трястись!... Да и суки что-то мутят. Косятся, думают и бегают к Мясе советоваться. Ваня нутром чувствовал, что эти гады что-то замышляют.

Один только Гоша ходил по карантину и всем улыбался. Днём его вызвали на свиданку, и он, как молодой жеребчик, побежал сломя голову. «Быстренько» – подумал Ваня – «заслужил ты внеочередное поощрение от начальства. Всего на две недели раньше приехал, и уже в козырях». Было очевидно, что ради этих свиданок Гоша готов жопу рвать и всем что угодно пожертвовать (за «дружбу» уж и не говорим). «Давай, давай, беги» – с презрением п осмотрел ему вслед Ваня. Вот они, авторитеты огромные, как только приехали сюда, переобулись и в бабочек перекрасились. Оно и понятно: любовь к роскошной жизни, желание управлять зеками и решать «вопросы». Так было в чёрных лагерях. А тут условия игры другие, и эти «авторитеты» сразу же переменились под эти условия (примерно, как наши сегодняшние верующие лидеры – бывшие комсомольские шестёрки).

А в этой обстановке надо менять что-то в себе, бороться со своими желаниями, а не перекрашиваться при каждом повороте.