Статьи и проповеди. Часть 13 (07.03.2017 — 14.05.2018)

Не было бы у нас с вами Пушкина, если бы не было Арины Родионовны. С мамой у Пушкина был полный «швах». Он никогда: ни в одном письме, ни в одном стихе, ни в одном прозаическом отрывке, не отозвался с любовью о матери. У нее было какое-то отчуждение к сыну. Она его как будто и не родила. Его «сплавили» в Царскосельский лицей на восемь лет. Чтоб глаза ее его не видели. У него не было к ней «как к маме» ничего. Он не ластился к ней, как котенок на коленях. Он не говорил ей «маменька, маменька». Писем ей страстных не писал: «Я люблю Вас, я хочу домой… » Ничего этого не было. У Пушкина все «материнское» было – это нянечка. Простая русская крестьянская женщина.

Кстати говоря… Есть такая книжка интересная о нянях. О тех, кто вскармливал и воспитывал наших гениев. Наши гении, родившиеся в дворянстве, они ведь мамами не вскормлены. Дворянские женщины, которые, кстати, рожали по шесть, по семь, по восемь, по десять; они абортов не делали – они рожали; но они не кормили. Они не хотели «раздаиваться», «располневать», терять фигуру. И они отдавали своих, собою рожденных, от мужа зачатых, деток, крестьянским бабам – кормилицам. Эти рязанские, тамбовские, калужские бабы, вскармливали наших «Державиных», «Ломоносовых». Этих всех, этих всех, этих всех… Эти «Арины Родионовны» – они были не только няни, они были кормилицы. И многие наши поэты, писатели, философы, военачальники писали: «Меня по-французски научили раньше разговаривать, чем по-русски. И я полюбил Англию раньше, чем родную землю. И я влюбился в немецкую философию раньше, чем узнал, что Христос воскрес. Но, если бы во мне не жила русская кровь и русское молоко через мою кормилицу, простую рязанскую Пелагею (или простую тамбовскую Глафиру), то я давно был бы немец, или француз, или англичанин.»

Вот еще тайная жизнь какая. Над кем имеет женщина власть? Над тем, кого кормит грудью. Над ним у нее есть власть. Потом над внуками уже, повторяю.

А дальше уже все «такое», уже все «такое».

Вот так жена Хлодвига, Клотильда, привела своего буйного викинга варвара к христианству. А потом, и всю страну. Возникла Франция. Так же было и в нормандских землях. Так же было и у нас. Так же было и в других местах.

Вот это и есть апостольство.

По сути, в этот день святой женщине можно пожелать, чтобы она просто была женщиной. Просто – была женщиной. И все. Чтобы она любила мужа своего. По-настоящему любила. Больше никого пусть не любит, вот той любовью женской, которая есть в ней. В душе и теле, которая должна быть в ней.

«Мужа своего люби, о нем думай, к нему стремись, его ласкай, его грей, ему помогай, его питай. За него молись, о нем переживай. Будь его настоящей половиной».

Это очень много. Это не шутки. Это очень много.

И будь хорошая мать. А что еще нужно? Больше ничего не нужно.

Для того, чтобы весь мир расшатать, существует несколько простых вещей. Это легализовать аборты. Вытащить женщину из семьи, засунуть ее во всякие «работы», производства, «бизнеса» и всякую эту никудышную, эту «чмошную» деятельность. Ну, и еще разводы приветствовать. «Женись сколько хочешь, разводись, когда захочешь, живи с кем хочешь до брака. Блуди в браке с кем хочешь». Твое тело – твои проблемы.

«Аборты делай – и работай. И в семье – не сиди!»

Все – Вселенная разрушится! Она таки и разрушится. Но, в том числе, – из-за этого. Там, где этого нет, – там она еще будет стоять. А там, где это есть, – она долго не проживет.

Поэтому, лукавый весьма преуспел в этих вещах. Сегодня женщины не хотят сидеть дома. Им скучно дома в четырех стенах. Им скучно кашки варить. Им скучно пеленки «с желтым и зеленым» выстирывать. Им скучно читать медицинский справочник: что делать, когда газики выходят у ребеночка, что делать, когда зубки режутся. Им все это скучно.

Скучно им! Они говорят: «Я работать хочу!» Но не такие уж они трудоголики, чтобы работать хотели. Они хотят тусоваться. Одеваться красиво, выйти на улицу к людям, покурить в перерыве, с бабами потрепаться о чужих грехах, о всяких сплетнях. Вот и вся работа, которая их интересует. «Не могу я дома сидеть! Я в люди хочу!»

Это вот блудная душа, зараженная желанием жить за пределами дома. Знаете, как говорит Библия о женщине, на которую нету правды: «Ноги ее дома не живут!» (см. Притч.) Ножки ее куда хочешь упорхнут. На танцы – пожалуйста, в театр – пожалуйста, в кино – пожалуйста. Туда, сюда. «Ну, на работу пойду. Ну, хоть куда-нибудь пойду. Хоть буду за прилавком стоять, за десять тысяч рублей в месяц, – проезд себе оплачу. Но дома сидеть – не могу!» Все, это дьявол победил. Он сильно, конечно, испортил наших сестричек. И многие из них, действительно, не могут, не могут нести свою женскую долю.