Статьи и проповеди. Часть 12 (19.08.2016 - 01.03.2017)

У нас нет таких правил. Наши клятвы современного врача совершенно другие. Они дают абортивные средства, спят с пациентами, тайны могут выносить, куда угодно — на перекуре посмеяться. Это потому, что наука отвязалась от метафизики, от веры и всего святого. Понимаете, это касается так же и физики, химии. Какой химик, например, придумал бы использовать пары хлора для уничтожения людей, если бы он верил в Бога? Химик может открыть пары хлора и найти научный способ концентрировать их, загонять в твердую оболочку канистры, цистерны. Потом распылять под силой ветра на воюющую сторону. Это всё технически можно. Но если он верит в Бога, то он никогда этого не сделает. А сделать это можно, если только наука у тебя есть, а веры нет. Так вот, Моисей жил в те времена, когда наука и вера не воевали друг с другом. Наука и вера стали воевать друг с другом примерно с XV века. Обострение войны подошло где-то к веку XVIII, а уж совсем пик войны был XIX и XX век. Это век непримиримых противоречий между верой и наукой, когда вера говорит: не трогай это, а наука говорит: да плевать на то, что ты сказал, я вот сделаю. Я теперь могу, например, аборт делать на ранних или на поздних стадиях, когда хочу — тогда и сделаю. Вера говорит: не трогай это, это нельзя, это свято. А наука — нет ничего святого, есть только химия и физика. Это любовь — нет любви, есть только биология. Вера говорит: это тайна. Наука: нет тайны, есть только законы. Между верой и наукой существует очень яркое противоречие. Оно родилось в западном мире. Сначала в средние века, потом в эпоху Просвещения. Потом в ярком виде уже в XIX веке, в период немецкого прогресса и немецкого экономического идеализма, и т.д. Мы живем в свою эпоху, т.е. наша эпоха как бы болеет тысячью болезней. Ученые, кручёные, верченые — это как бы неважно. Если ты человек — у тебя должна быть совесть, а раз совесть есть — ты знаешь, что Господь жив, и ты перед Богом за всё ответишь. И не важно, кто ты — начальник лаборатории, командир химического подразделения или лаборант. У тебя должна быть совесть. Церковь по идее должна говорить всем: люди, что вам скажет наука? — это неважно. Наука вам скажет что-то холодное и безжизненное, чтобы вас расчленить на части. А Церковь всегда скажет теплое и живое, чтоб вы были живы. Нужно уравновесить науку и религию, а иначе наука будет человекоубийством. Так что у меня здесь нет никаких прямых советов и прямых ответов, потому что мы слишком далеко залезли. Нажми на кнопку — и нас всех нет. Вот и всё, о чем мы рассуждаем, о тех, кто будет на кнопку нажимать — им до лампочки наши с вами рассуждения о высоких материях. Но нужно понимать, что наука, не уравновешенная нравственностью — это человекоубийство. Если техника обогнала этику — это смерть человечества. Вот об этом мы говорим в пространстве наших передач. А кто нас слышит, мы не знаем. Дай Бог, чтобы те, от кого зависит.

Телефонный звонок: — Здравствуйте! Отец Андрей, скажите, пожалуйста, значит, мы можем в ежедневных молитвах призывать Давида, Соломона, Моисея: молите Бога о нас, грешных, о земле нашей русской, о всех православных христианах?