Старые друзья

Женщин там было две – и нас тоже было двое, так что мы решили, что это знак судьбы. Сначала мы прошли мимо них, похожие на тех, кем, в сущности, и были, – парой здоровенных сопляков, июньским воскресным вечером робко косящихся на двух усталых профессионалок. Первая – на вид лет сорока – сказала:

– Пошли со мной, мальчики? Со мной не соскучитесь, обещаю!

Мы молчали, и тогда вступила вторая, блондинка чуть постарше первой:

– Можно сразу вдвоем. В компании веселее.

Добредя до угла улицы, мы пришли к согласию, решив, что должны попробовать – просто ради эксперимента. Но, разумеется, не сразу вдвоем – об этом не могло идти и речи.

– Тебе какая больше нравится?

– Темненькая. Как, думаю, и тебе.

– Ну да, она намного лучше. Подбросим монетку.

Мне досталась темненькая. Расставаясь, мы договорились, что будем запоминать все детали происходящего, чтобы потом обменяться впечатлениями. Что лишний раз подтверждало единство наших намерений: нас в первую очередь волновало расширение нашего культурного горизонта. А вы что подумали?

Четверть часа спустя я уже сидел в той самой забегаловке, где днем нас накормили отвратными сэн двичами.

– А второй где? – спросил хозяин заведения.

«Так я тебе и сказал», – вздрогнул я про себя и заказал пепси с большим стаканом воды, потому что умирал от жажды. Примерно через полчаса в дверях возникла сияющая физиономия Жана.

– Черт, где ты пропадал?

– Ну, я не торопился…

– Да? А я наоборот. Она не разрешила себя целовать и даже гладить – только за дополнительную плату. А твоя?

– Ну, как тебе сказать… Но, говорю же, я не стал торопиться.

– И правильно сделал. Молодец.

На самом деле «эксперимент» показался мне омерзительным, и я не раз вспомнил Польку с ее неподдельным желанием. Мне было жалко двадцати франков, составлявших половину моего месячного запаса карманных денег и так бездарно потраченных на сомнительное удовольствие. В тот день я дал себе клятву никогда не заниматься этим с женщиной, не испытывающей ко мне искреннего влечения. Кроме того, мне было досадно видеть, как доволен Жан: его хватило на целых полчаса, а меня – всего на десять минут. Я чувствовал себя униженным – ровно до того момента, когда (мы в полной тьме стояли на обочине шоссе в надежде поймать попутку) он сделал мне признание:

– Она сказала, что сперва сама меня помоет, и… Короче, все кончилось раньше, чем началось. Ее это очень развеселило – в отличие от меня. Но она оказалась довольно симпатичная и предложила – за небольшую дополнительную плату – подождать, пока я снова не буду в форме. Мы поболтали. Она рассказала, что у нее есть собака, которая обожает шоколад.

– Сколько она с тебя взяла?

– Она сказала, что обожает Италию, потому что там самое вкусное мороженое. Во Франции такого нет…

– Сколько она с тебя взяла?

– Еще у нее есть сын, наш ровесник, он учится на строителя мостов и дорог, и, представь себе…

– Жан, сколько она с тебя взяла?

– Шестьдесят франков.

Учебный год завершился громким триумфом Люс, которая на выпускном экзамене по французскому получила за сочинение 19 баллов, хотя раньше ей никогда не ставили больше десяти. На наш вопрос, как ей удалось добиться такого фантастического результата, она ответила: «Вступление, основная часть, заключение. Это беспроигрышная формула. Главное – строго следовать правильному методу, братцы». Мы с Жаном получили по 15 баллов, что было очень и очень неплохо (привет нашему ненаглядному Мазену!); Лурс и Мара справились чуть хуже.

15 Шины. Летнее утро. Драка

Итак, тем летом мы, то есть Жан, Лурс, Люс и я, решили автостопом съездить в Германию. Весь июль мы вкалывали, чтобы заработать деньги на путешествие. Лурс нанялся вожатым в летний лагерь где-то на берегу Атлантического океана; Люс устроилась кладовщицей на завод к своему отцу; Жан мыл посуду в ресторане в Лувера; я нашел место в автомастерской, предлагавшей услуги шиномонтажа.

Мне выдали синий комбинезон, специальную обувь и перчатки. Я снимал шины, демонтировал шины, перетаскивал шины, складировал шины, драил шины, грузил шины, но за весь месяц ни разу не поставил и не накачал ни одной шины, потому что хозяин мастерской полагал, что для выполнения этой работы моих компетенций недостаточно. Кроме того, я подметал полы, убирал инструменты и мыл туалет. Все поручения я выполнял не морщась, вовсе не считая это ниже своего достоинства. Тому, кто хоть раз чистил курятник с цесарками, бояться нечего. Труднее всего было терпеть идиота, который, несмотря на многочисленные поправки, до последнего дня упорно звал меня Сильвестром и разговаривал со мной подчеркнуто недовольным тоном; в каждой его реплике слышалось подспудное: «Господи, что ты опять натворил?» Это был тип, напрочь лишенный воображения; 22 июля 1969 года, узнав о подвиге Нила Армстронга, он ограничился следующим комментарием: «Я заметил, что у лунного модуля нет шин».