Сталин против рептилоидов (СИ)

— Так и что тут? — начал читать он и как только начал, так от его беззаботного тона и следа не осталось: «Погиб герой. Вчера у подъезда своего дома, в двадцать сорок пять, кровавой рукой империалистического наймита убит славный чекист товарищ Эгунд Ян Карлович. Убит вместе с шофёром товарищем Панько. Чекисты ведут расследование. К ним на помощь брошены лучшие следопыты МУРа. Многое не ясно в это деле, но есть уже и подозреваемые. Один из них это некий гражданин Тыжных.

Сам он из сотрудников ОГПУ, есть сведения, что гражданин Тыжных, долгое время умело притворялся партийцем и фронтовиком. Но давно был завербован бывшей ЭСерокй, а ныне польской шпионкой гражданкой Незабудкой

Р.С. Вчера днём один из сотрудников ОГПУ, Арнольд Буханкин, пытался произвести арест польской шпионки, у неё на квартире, но попал в засаду. Шпионка и предатель Тыжных оказали бешеное сопротивление, и убили товарища Буханкина и ещё двух сотрудников МУРа. А ещё двух ранили. Чувствуя, что мышеловка захлопывается, шпионка и предатель, пытаясь, замести следы, уже вечером, устроили нападения на товарища Эгунда.

Товарищи, враг не дремлет. Но мы не сдадимся. Товарищ Эгунд, Буханкин и Панько — герои, которые навсегда будут в нашем сердце.

Да здравствует мировая революция».

Прочитав статейку Свирид беззаботно улыбался, и говорил:

— Да ну, плетёт кума, чего не знает сама. Откуда его, писаку этого взяли. Погнать бы его из газеты, да что б в шею, да с тумаками. Газетку с собой возьму, потом с товарищами посмеёмся на работе.

Он поднял глаза на Ракель Самуиловну, и улыбка его покинула, он помрачнел:

— Вы чего, товарищ Катя?

Ракель Самуиловна положила руку на его волосы, нежно гладила их, а по щекам её катились крупные слёзы. А она не всхлипывала, ничего не говорила, просто стояла, грустно улыбаясь, гладила его по волосам и плакала.

— Да чего вы, сядьте, люди на нас смотрят, — бубнил Свирид.

А она не отходила. Так и стояла рядом, пока товарищ Тыжных не встал и не усадил её на стул:

— Да ну хватит уже вам, как малая девица. Чего реветь-то?

— Свирид, вчера уже убили одного мальчика, из-за меня, — наконец заговорила Ракель Самуиловна, — я терпела, хотя всё время хотелось плакать.

— Какого ещё мальчика? — тихо злился Тыжных. — Арнольда? Так его не убили, а он погиб, погиб на боевом посту как положено бойцу КРО. И не из-за вас он погиб, а погиб он, выполняя приказ.

— Если бы я не убила ту ящерицу… — начал она.

— Если бы вы не убили того жабрея, он съел бы другую женщину, а может и не одну ещё, я там, между прочим, кучу волос женских в подполе нашёл, а мы в Советском государстве, как говорит товарищ Артузов, своих женщин должны беречь, потому как они наши матери, сёстры и боевые подруги. И ни каким жабреям не должны давать вас жрать. Вот так вот.

Она хотела еще что-то сказать, но он продолжил:

— И хорошо, что вы того жабрея в расход пустили. И я горжусь, что именно меня назначили вам в охрану. Вот так вот.

Она потянулась к нему через стол и взяла его за руку:

— Свирид, ты, что не понимаешь? Они убили Арнольда, они убьют и тебя. Это не шутки. Эту статью они напечатали, а не журналист — дурак. Нас теперь искать все будут. И я не хочу, чтобы ещё и тебя убили из-за меня.

— Думаете? — Свирид руки не отбирал.

— Знаю. Свирид. Они вас убьют. Если вы останетесь со мной.

— Да ни что! Меня уже убивали, и поляки сволочи, и офицерьё, из пулемёта пол моего эскадрона положило, и казаки шашками полосовали, и шрапнель глушила, ничего, жив покуда.

— Тебе нужно бежать, Свирид. Хватит с меня одного убитого мальчика. А я сама как-нибудь справлюсь, не впервой.

— Да конечно, всю жизнь не бегал, а тут побежал. Да и приказ у меня вас охранять, а товарищ Эгунд мёртв, приказа отменить не может. Значит, вас довезу до места, а уж потом, приеду и всё объясню кому следует. Я до самого товарища Артузова дойду. Он меня знает. Он не дурак, этой туфовой статейке в газете не поверит.