Сталь в бархате

– Если мы проследим за этим оруженосцем, то найдем и убийцу, – предложил Токвар, чтобы замять дело.

Сах согласился, но еще долго вполголоса ворчал об упрямой и бестолковой молодежи.

Дарнок неторопливо направлялся к «Кабаньей голове» по одной из городских улиц, как вдруг из-за угла показалась процессия монахов и паломников, распевающих молитвы. Когда последние участники процессии скрылись за поворотом, Дарнок увидел рядом собой пожилую женщину в монашеском одеянии, которая сочувственно глядела на него.

Смущенный ее пристальным вниманием, оруженосец немного замешкался. Воспользовавшись этим, монахиня подошла к нему и заговорила.

– Бедный храбрый молодой человек! Как жаль, как жаль!

– О чем это вы, матушка? – удивился оруженосец.

– О твоих шрамах, бедняга, – с сочувственным вздохом ответила монахиня.

– Какое вам дело до моих шрамов? – огрызнулся Дарнок.

– Да ты не кипятись, – добродушно махнула рукой женщина. – Я ведь не хотела тебя обидеть. Я тебе помочь хочу.

– И как же вы можете мне помочь? – усмехнулся оруженосец.

Он решил, что монашка постарается продать ему какой-нибудь талисман из святых мощей, который якобы помогает в таких случаях. Но пожилая женщина со вздохом покачала головой.

– Знаю я, как ты натерпелся, каждый день глядя на себя в зеркало. Каждое утро как продолжение ночного кошмара, каждый взгляд женщины как острый нож.

– Что вы можете об этом знать? – горько улыбнулся оруженосец.

– Да уж знаю, поверь, – женщина приблизилась еще на шаг. – У меня ведь есть дочь – красавица. Она замужем за сыном богатого торговца зерном. И у меня двое чудесных внуков. Но так было не всегда. Когда моей дочери было всего три года, я, корова неуклюжая, пролила на нее кипяток. Моя дочь выжила, но ее обожженное личико стало ужасным. Оно напоминало кору старого дерева. Мои родители были состоятельными людьми и не жалели денег на лечение любимой внучки, но ничего не помогало. Ни травы, ни отвары, ни мази, ни молитвы… Что только я не делала, каких лекарей и знахарей не приглашала! Чем больше росла моя дочь, тем ужаснее становилось ее лицо. Оно было похоже на изъеденное червями гнилое яблоко. Тогда мы переехали в Тан-Рион и каждый день водили мою дочурку к святыням, в надежде, что произойдет чудо. Но ничего не помогало.

Монашка перевела дух и поправила сбившийся головной убор. Дарнок слушал ее как завороженный.

– Тогда, – продолжала женщина, – в полном отчаянье я дала обет посвятить свою жизнь Богу, если он смилуется над нами. Я стала работать сиделкой в больнице для бедных при монастыре Святой Нории. Каждый день я смотрела на страдания других людей, стараясь эти страдания облегчить. Но сердцу моему не было покоя. Наконец Господь смилостивился. Однажды в нашу больницу пришел старик-паломник. Он был тяжело болен, и по всем признакам его мучила еснейская лихорадка. Сестры и сиделки боялись даже подойти к нему. Они устроили несчастного в коморке, где помещался только соломенный тюфяк и держали взаперти, чтобы не распространять заразу. Дважды в день ему приносили еду и воду, просовывали в приоткрытую дверь и спешили уйти. Мне было жаль беднягу и я стала ухаживать за ним. Все смотрели на меня как на сумасшедшую. Но старик вдруг стал поправляться. Это была не еснейская лихорадка, иначе бы он не выжил.

– Думаю, да, – согласился оруженосец.

Монашка кивнула и продолжала свой рассказ.

– Когда старик выздоровел и собрался покинуть больницу, он спросил меня: почему я не побоялась ухаживать за ним тогда, когда все другие его сторонились? Я ответила, что не боюсь смерти и страданий, потому что никакие страдания не могут искупить мою вину. Он спросил: о какой вине идет речь? И я поведала ему свою грустную и ужасную историю. Оказалось, что этот старик много лет был в плену у сарацин. Его еще подростком захватили в плен и продали в рабство. Так он попал в услужение к знаменитому сарацинскому лекарю. Там он узнал рецепты многих неведомых у нас снадобий. И одно из них чудесным образом разглаживало любые шрамы.

– Не может быть! – воскликнул захваченный ее повествованием Дарнок. – И он дал вам рецепт этого снадобья?

– Именно так. Рецепт совсем простой. Но главное его составляющее – корешок одной травы, которая растет только в Джиорских горах. Старик дал мне мешочек с этими корешками в благодарность за мою помощь. Я сама сварила снадобье и несколько месяцев смазывала им лицо моей дочери. И чудо свершилось! Шрамы таяли, как снег под лучами солнца. Уже через полгода на мою дочь на улице стали заглядываться парни! Сейчас остались только едва заметные черточки на шее и на висках, но их совсем не видно, если не присматриваться. У меня в мешочке осталось немного этих корешков. Я берегла их на всякий случай. Но до сего дня мне не встречался человек, которому бы это средство было так же необходимо, как когда-то моей дочурке.

Монахиня коснулась шрама на лбу Дарнока кончиками пальцев и слегка его погладила.