Стаб

Кусая губы, я скоблил вилкой по тарелке. Этот мужик что-то сделал со мной. Может, он вкалывает мне какую-то дрянь, пока я сплю? Я на нём окончательно помешался.

— Если бы ты захотел «поиграть» с кем-то ещё, я бы тебя не простил, — прошептал я, не поднимая головы.

— Да, я слышал, что женщины моногамны.

— Забрал бы у тебя свою пушку и отстрелил бы тебе член, — продолжил я.

— Ого.

— Так что ты прав, трахаться с другими, действительно, опасно.

— И как бы ты жил без моего члена?

— Так же, как и сейчас.

То есть, довольствуясь его ртом и руками. И мне не просто хватало. Я не верил, что бывает лучше.

Многорукий, ухмыляясь, достал моё оружие и положил на стол.

— Не подозревал, что ты умеешь так дико ревновать, Габи. Я только сейчас понял, по какому тонкому льду ходил, когда разговаривал с боссом в платье.

Я забрал пульсар со стола, хотя и не понимал, почему он решил мне доверить его именно сейчас, когда я весь на взводе. Может, для того чтобы я спросил, а он уже не мог отвертеться?

— И о чём вы с ним разговаривали?

— О том, же о чём и ты когда-то. — Надо же, сработало. — О платье.

— Ты разговаривал с ним о его платье?

— Нахрен мне его платье? Я спрашивал, где он берёт своё шмотьё, чтобы ты смог исполнить своё заветное желание.

Я всё ещё не понимал.

— Ты же мне сам говорил, что хочешь пощеголять в женских тряпках, балда.

Боже, я уже успел об этом забыть. Я сочинил это на ходу, и никогда бы не подумал, что Многорукий всерьёз решит исполнить именно это моё «желание». Была масса других, которые бы не обязывали его даже пальцем шевелить.

Сделать его фото, например.

— Я передумал.

— Ты должен попробовать, вдруг тебе понравится.

— Я ляпнул, не подумав в тот раз. Просто забудь.

— Поздно.

— Ты что, уже купил его?

— И кое-что ещё. Ты будешь смотреться просто божественно в тех вещичках, которые я выбрал для тебя. Я уже который день предвкушаю.

Я покачал головой.

— Не хочу.

— Зато я хочу. — Он скрестил руки на груди и сделал очень оскорблённый вид. — Достать сейчас женские шмотки очень непросто. Не хочешь их носить — не надо, но один единственный раз ты их наденешь персонально для меня.

— Ладно, — согласился я, чем приятно его удивил.

— Какое счастье, что ты снова передумал.

— Я сделаю всё для тебя, — сказал я так же спокойно, как и пять минут назад, когда обещал отстрелить ему член. Но ведь именно на это Многорукий и намекал: у меня очень переменчивое настроение.

— И тебе нет никакого дела до того парня?

Я покачал головой.

— Тогда убей его.

Я приготовился послать его вместе с его поганым чувством юмора, но встретил абсолютно серьёзный взгляд.

— Если правда готов на всё, — добавил мэтр, — наведи на него пушку и выстрели. Ты же не пустозвон, правда, Габи?

Я посмотрел на оружие, потом — на парня. Тот мялся, гипнотизируя свою тарелку, и даже не подозревал, что в эту самую минуту решается его судьба. Он так и не притронулся к еде, хотя, очевидно, был голоден, и это напомнило мне, как я сам после побега боялся брать в рот что-то помимо воды. Первые недели мой организм был в шоке от натуральной пищи. Пусть даже она выглядела аппетитно, и у меня текли слюни, моё тело воспринимало её как яд. Я изводил себя голодом, но потом, конечно, срывался, набивал желудок, и весь остальной день страдал от своей жадности.

Мне показалось, что у нас с этим человеком есть что-то общее. Но с мэтром нас объединяло нечто большее, поэтому я поднял дрожащие руки, стискивая рукоятку.

И услышал смех.

— Да пошутил я! — Мэтр с улыбкой меня разглядывал. — Ты что, серьёзно собирался его прикончить? Без причины? Просто потому что я сказал? В помещении, на глазах у этих бедолаг? Ты конченый псих. Я тебе в подмётки не гожусь.

Не смешно, чтобы тебя!

Я облегчённо вздохнул, с радостью прощая ему эту жестокую шутку. Я бы всё равно не справился, даже если бы осмелился выстрелить. Переломал бы и перекалечил тут всё и всех. После такого чистильщика пришлось бы посылать уже за мной.

— Я же говорил: ты намного опаснее меня. Моя маленькая машина для убийства, — прошептал Многорукий, доставая своё оружие. — Не переживай, я сам его убью.

Я моргнул.

— Погоди! Что?!

Он выудил из кармана мою лицензию и повернул экраном ко мне. На нём высветилась фотография того самого парня.

— Похоже, у вас в любом случае ничего бы не сложилось, — с тоской проговорил мэтр. — Он — твоя первая цель. Проклятый дезертир. Наше начальство из всех преступников их ненавидит больше всего. Но я считаю, что бедняга не настолько провинился, чтобы его убивал дилетант вроде тебя.

Я слушал его с открытым ртом. Цель? Преступник? Дезертир? Я всего лишь пришёл сюда поесть пасты, а не людей убивать. Но Многорукий был неумолим:

— Самая неприятная часть: зачитать приговор. Ты должен это сделать обязательно, слышишь?

— Да, — отозвался я, хотя всё ещё не пришёл в себя окончательно.

— Даже самый последний ублюдок имеет право знать, почему он должен умереть именно сейчас. Вот как это делается. — С этими словами мэтр встал из-за стола и направился к парню.