Стаб

Очевидно, он имел в виду, что я подцепила какой-то местный вирус, так как на меня могли не подействовать прививки. По каким ещё причинам мне могло быть настолько плохо? Я выглядела умирающей. Потому что на самом деле умирала.

Рэймс погладил мой живот, хотя меня уже не тошнило. Видеть этого стойкого мужчину таким подавленным было невыносимо, поэтому я призналась, что дело не в нём. Это всё из-за Бэлара.

— Что? — очень тихо обронил Рэймс.

— Мэтр… очень сильный. Его уровень контроля выше, чем у любого иерарха. Он изменил воспоминания о нашем совместном прошлом, чтобы кто-нибудь вроде консула не смог выпытать неприглядные подробности, — сказала я. — Но из-за этого я теперь умираю. Меня обследовали в лаборатории. Сам Хейз. Я уже была больна. Ты тут совершенно ни при чём.

Вот теперь Рэймс тоже выглядел умирающим. Он долго молчал, разглядывая меня и продолжая гладить по животу.

— Бэлар говорил с Хейзом?

Даже больше, я слышала каждое слово из этого разговора.

— У них полно проблем и без меня. Мэтр не намерен лечить меня…

— Чёрта с два! — рявкнул Рэймс, ставя меня на ноги. — Собирайся.

— Куда? Я не вернусь! Нет, даже не думай! Я уже отлично себя чувствую, видишь?

— Это не обсуждается! — Мужчина снова выругался. — Ты даже не думала говорить мне об этом, правда? Решила, что это неважно?

— По сравнению с тем, что происходит здесь, с тобой? Тут люди гибнут тысячами от кое-чего посерьёзнее.

— Ты кого сейчас в этом пытаешься убедить?

— Мэтр сказал не переживать об этом, вот я и не переживаю.

Враньё. Мне умирать совершенно не хотелось, но Бэлар ясно дал понять, что не пойдёт против отца. А спасти меня мог только Хейз и его бригада нейрохирургов.

— Мэтр проворачивает какой-то грандиозный план, поэтому и не был против того, чтобы я уехала, — добавила я. — Ему сейчас не до нас, так почему бы просто не воспользоваться этим? При нашем с тобой положении… это же роскошь, понимаешь? Он может передумать и забрать меня уже завтра. Но сама я к нему не вернусь.

— Я не прошу тебя к нему возвращаться!

— Да, ты этого требуешь. Хочешь, чтобы я умоляла его о спасении. К слову, я так и делала всё то время, что жила с ним, потому что постоянно влипала в неприятности.

— Тогда он тем более должен тебе помочь, ведь теперь это его грёбаная вина!

— Нет. — Я покачала головой.

— Когда ты стала такой гордой?

— Дело не в гордости! Просто я выбрала тебя. Окончательно и бесповоротно.

Когда Рэймс открыл рот, я приготовилась услышать что-то вроде: «тогда ты явно сделала неправильный выбор», но мужчина сказал «ладно». Вот так просто согласился?

Я настороженно прищурилась, и Рэймс закончил:

— Значит, у меня нет иного выхода, как оправдать твоё доверие.

Глава 29

— Де-зер-тир, — по слогам произнёс Бэлар.

Он не смотрел на мужчину, который стоял напротив его стола. Стоял, потому что он сказал ему сесть, но с некоторых пор Рэймс отказывался выполнять даже элементарные команды. Плохой пёс. Хотя после того, как он самовольно оставил свой пост, это почти не удивляло. Поэтому Бэлар не настаивал.

Он разглядывал серёжки, которые лежали перед ним. Два колечка покрупнее, одно совсем маленькое и короткая штанга. Он крутил последнюю в пальцах. Сумасшедшее ощущение нежного языка и металла на его коже всплыло в памяти, обожгло кровь вопреки стабу, который он в последнее время принимал регулярно. Как и целум когда-то. Но если выпивка подавляла его способности, то наркотик, наоборот, работал как мощный стимулятор… К либидо это, само собой, не относилось.

Так что нет ничего удивительно в том, что в итоге Габи вернул украшения, которые Бэлар выбрал специально для него.

Что этот ребёнок сказал ему в довершение своей выходки? Что в постели с Рэймсом он в них не нуждается, потому что секс с ним настолько потрясающий, что всякого рода «приправы» его только портят. Он хочет чистую близость, «без ничего».

Такой выдумщик.

Иерарх взглянул на свою непокорную «вещь» исподлобья. Назвав его дезертиром, он вовсе не просил отчитываться. Но Рэймс решил рассказывать о том, на кого он оставил базу и какие у них дальнейшие планы. Суровый, рассудительный, вчерашний девственник и вдруг замечательный любовник?

Талант? Вряд ли. Просто для Габриэля это особое удовольствие — трахать кумира детства, который смотрел на него свысока. Так что пусть забавляется. А пирсинг он прибережёт до лучших времён.

— Дезертир, — повторил Бэлар. — Вот теперь ты пал ниже некуда. Кто бы мог подумать, да, Рэймс?

— Я приму любое наказание.

— Наказывать тебя за побег будет ужасным лицемерием. — Всё-таки некогда он сам смылся и даже не с войны, а с церемонии вручения инсигний. И, к слову, ни разу об этом не пожалел. — Думаю, этим бы с удовольствием занялся мой отец, но как ты понимаешь, ему сейчас не до тебя. Его самого ждёт наказание за покушение на консула.