Стаб

— Рэймс уникален. Я считаю его самым ценным представителем вашей расы. Для меня он перестал быть обычной «вещью», и я могу показать это единственным способом. Дать ему право на собственное потомство. — Задумавшись, Хейз добавил: — Под моим надзором, конечно. Я уже однажды поплатился за свою халатность, теперь я буду контролировать процесс на каждой его стадии.

Я понял, что он говорит о своем сыне. Продукт его халатности Бэлар. А ребёнок Рэймса должен стать его работой над ошибками. Если так подумать, в этом деле каждый может найти себе выгоду. Даже я. Я ведь так хотел быть полезным. Но что-то счастливым я себя не чувствовал.

— Я решил поговорить об этом сначала с тобой, потому что именно от тебя потребуется наибольшая подготовка. Прежде всего, психологическая. Потом будет курс гормонотерапии. Генетический материал должен быть безупречным, чтобы обошлось без осложнений на стадии…

Да-да, я в курсе как размножаются эниты. Два слова: стерильность и контроль. Никакого пота, грязи, стонов, эмоций и желания слиться воедино так, как заповедала сама природа. Партнёрам не обязательно было даже встречаться для того, чтобы произвести на свет потомство.

Но ведь ребёнок — плод любви.

Так я читал.

Но кого интересует моё мнение.

— Операция будет безболезненной и быстрой, это я могу гарантировать. Ты останешься в лаборатории максимум на три дня, а потом вернёшься к Бэлару с чувством выполненного долга. И больше я тебя не трону. Обещаю.

Я не отвечал.

Кажется, за время этого разговора я вообще ни разу не моргнул.

— Если захочешь ознакомиться с деталями проекта и усовершенствованиями, которым подвергнется зародыш, я передам все необходимые документы. Я даже позволю тебе увидеть результат работы. Но называть себя его создателем тебе будет запрещено. — Хейз определённо ждал от меня каких-то слов. Реакции. Но я просто молча на него уставился. — Ладно, об этом мы ещё поговорим.

Похоже, он отпускал меня.

Открыв дверь, я вылез из салона и удивился, когда почувствовал землю под ногами. Я не заметил, когда машина остановилась. Оказывается, мы уже добрались до дома. Я взял курс на крыльцо, с которого сходил Рэймс. Кажется, мужик был взбешён. Он что-то там зарычал по поводу того, что предупреждал меня, но я прошёл мимо.

— Ты должен лучше присматривать за младшими «вещами», — раздался за моей спиной голос Хейза. — Особенно такими ценными.

О, отлично, ему ещё и выговорили за мою выходку.

— Зайдёте, мэтр?

— Нет. Нам нужно с тобой о многом поговорить, но сейчас у меня совсем нет времени.

Ага, это будет очень интересный разговор, Рэймс. Приготовься.

Страшно представить, как он его воспримет без стаба.

Глава 12

А я-то думал, что избежал страшной участи производителя. С тех пор, как я выпрыгнул из машины, прошло три года, и я верил, что иду в противоположном от фермы направлении. В буквальном и метафорическом смысле. Оказалось, что я просто сделал огромный крюк. Свернул не туда. И сейчас, размышляя над этим, я знал, в каком именно месте.

Когда решил самолично расправиться с Рэймсом. Знал бы я, к чему это приведёт… старался бы лучше.

Это просто поразительно, но все мои беды связаны с этим мужиком. Как бы я хотел вообще никогда с ним не встречаться. Не слышать его голос.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

Я предпочёл бы считать его идеалом, как все приютские недоумки. Не сволочью, а героем вселенских масштабов. Поклоняться ему, а не ломать сутками голову, как бы наскрести деньги на его убийство.

— По-твоему мне больше делать нечего, как срываться с другого конца Земли и лететь сломя голову, чтобы проверить, жива ты или уже нет? Я же не просил тебя ни о чём сверхъестественном. Просто не осложнять мне жизнь.

Может, попытаться убить его снова?

— Что ты пыталась сделать? Мэтра нет рядом, тебе стало скучно, и ты захотела развлечься где-нибудь на стороне? «Мебель» говорит, тебя не было здесь со вчерашнего утра.

Рэймс присел передо мной, заглядывая в глаза, и я медленно моргнул. Это меня немного отрезвило. Я обнаружил себя забившимся между креслами в гостевой комнате, и я не мог вспомнить, как оказался здесь. Может, на меня так подействовало присутствие Хейза, но вероятнее всего разговор с ним.

— Куда ты ездила? И кто научил тебя этому?

Допустим, я грохну его. Тогда, конечно, ни о каком скрещивании речи уже идти не может. С другой стороны, скрещивание меня не убьёт (оно будет даже быстрым и безболезненным), а второе покушение на жизнь человека-иерарха — точно. Потому что единственный, кого я могу покалечить в процессе — я сам.

— Хорошо, можешь не отвечать, — сказал Рэймс. — Уволю кого-нибудь из слуг для профилактики. Чтобы остальные в следующий раз лучше за тобой присматривали.

Я вспомнил камеру, в которой просидел не меньше суток. Десятки выброшенных на улицу «вещей», из которых самый гнусный преступник всего лишь разбил чашку.

— Нет, пожалуйста, не надо! Не трогай их, Рэймс! — вскричал я. — Это я сам… Меня научил мэтр.

Не знаю, поверил он мне или нет, но больше об увольнениях не заикался.

— Где ты была?