Срок

На следующее утро книжный магазин открылся, а Флоры не было. Часы показали одиннадцать утра, а Флоры по-прежнему не было. Я испытала такое сильное облегчение, что сердце едва ли не выпрыгивало из груди. Весь день я окутывала себя пахнущей ароматными травами тишиной, словно волшебным одеялом. Возможно, огонь очистил и удовлетворил усопшую. Я надеялась, что это так. С каждым прошедшим днем я начинала все больше чувствовать себя самою собой. Она все не появлялась и не появлялась. Она не появлялась! В те январские дни, холодные, серые и скучные, я была счастливее, чем когда-либо до так называемой смерти Флоры. Холодный воздух был восхитителен. Серая тишина. Ее отсутствие успокаивало. Мое сердце было наполнено радостью. Каждое утро я просыпалась с ощущением, будто произошло что-то особенное. Когда я вспоминала, что мое наваждение исчезло, я садилась и вытягивала руки, как юная актриса-инженю, в белых, смятых от секса простынях.

Но потом… потом… На пятый день, когда я бодро занималась какими-то пустяками по работе, раздались шорох, шаги, злорадное позвякивание браслетов. Я замерла. Послышались назойливый шорох и тихое шарканье модных туфель Флоры на тонкой подошве. Я едва не упала, стоя за прилавком. Меня охватило чувство физического изнеможения, и я обмякла. Такая тяжесть. Мои глаза наполнились слезами от усталости, от разочарования. Быть преследуемой призраком – это хуже, чем можно себе представить. Хотя я находилась в одиночестве, я больше никогда не была одна. Я всегда оставалась под присмотром Флоры. Теперь, снова, с мучительным чувством го́ря, я прислушивалась, определяя ее местонахождение. С течением дня мне также стало казаться, что издаваемые ею звуки стали смелее, выразительнее, как будто прохождение через огонь скорее оживило ее, чем уничтожило. Я вспомнила о ее теле, о призрачном обретении молодости и жизненной силы. По шороху одежды и походке я могла сказать, какой наряд она выбрала. Те модные туфли, о которых я упоминала? Она была в них во время своего путешествия через 1700-градусный огонь.

Я пришла к выводу, что остановить ее невозможно.

Иногда я практикую форму библиомантии, или словариомантии, которые дают мне ключ к пониманию того, что произойдет дальше в туманном голубом аду. Мой метод таков: я завариваю травяной чай «Вечер в Миссуле» и притворяюсь, что нахожусь в Миссуле, где никогда не была. Зажигаю палочку благовоний Наг Чампа[85] и притворяюсь, будто я неисчислима, что, собственно, и означает Наг Чампа. Потом зажигаю любую свечу, которая оказывается под рукой. Я делаю все это, находясь в одиночестве, и не только из уважения к чувствам Поллукса. Мне было бы неловко, если бы кто-то узнал, что именно таким образом я принимаю вроде бы рациональные решения. Был теплый зимний день, а потому Хетта и Поллукс гуляли с Джарвисом, который был укутан и запеленат, словно крошечная мумия. Время самое подходящее. Находясь в ауре торжественной серьезности, я положила словарь на кофейный столик. Очистила разум. Закрыла глаза, открыла словарь и позволила пальцу скользить по странице, пока он не коснулся выбранного наугад слова.

Гадание. 1. Попытка получить ответ (о том, что будет, или о том, что было) у гадалки, по раскладке карт или другими способами. 2. Традиционно сложившиеся в народе приемы узнавания чего-нибудь (будущего, вообще того, что неизвестно) по картам, разным предметам, по приметам. 3. Гадание на кофейной гуще о чем-нибудь сомнительном, совершенно неопределенном.

Мое стремление довериться инстинкту нашло еще одно подтверждение: палец попал именно на то, чем я занималась. Мой прорицающий перст указал: что-то приближается. Но я была раздражена, подумав, что словарь ошибся, ибо скрытое от глаз нечто, призрак Флоры, уже было здесь. Но я оказалась не права. Что-то еще определенно было на подходе.

Конец января

На следующее утро я заполняла кассу банкнотами, когда мне в руку попала совсем не имеющая отношение к деньгам, сбивающая с толку, даже тревожащая записка. Наши работники вечно кладут под кассовый ящик всякую всячину – чеки, списки дежурств по магазину, перечни невыполненных запросов и случайные адреса. Этот фрагмент текста был совсем другим. Во-первых, он был напечатан на настоящей пишущей машинке, причем не на электрической, а на ручной. Я поняла это, потому что у Джеки в классе была ручная пишущая машинка, с помощью которой она показывала нам, что некогда существовала переходная стадия между стальными перьями и компьютерной клавиатурой. Машинопись придала листку неповторимый характер, а также сделала текст на нем похожим на артефакт из другой эпохи. Я, вероятно, не стала бы утруждать себя чтением того, что там написано, если бы не это. К тому же я почувствовала некую связь между заголовком и вчерашним словарным словом.

Предсказание