Срок

– Когда речь заходит о вакцине, люди почему-то сравнивают ее с кавалерийской атакой, – сказала Асема. – Ненавижу это. Неужели они не понимают, что говорят о геноциде?

– Все здесь согласятся с тобой на сто процентов, – сказал Грюн.

– Давайте сплотимся, – предложила Джеки, когда мы отодвинули наши шезлонги подальше один от другого.

– Давайте сплотимся и устроим пау-вау, – подхватила я.

Мы выполняли школьные заказы со всей страны и делали все возможное, чтобы тщательно изучить пригодность наших книг для учебных целей. Требовалось решить, какие книги, написанные авторами-индейцами, сто́ит пропагандировать, и обсуждали этот вопрос с учителями и библиотекарями.

– Хватит ли нам денег, чтобы хранить на складе самые популярные книги? – спросила Пенстемон.

– Подождите, а не поднять ли сначала банки с холодной газировкой за наших клиентов?

Асема схватила новую банку из стоящего на траве холодильника, открыла ее, и все подняли тост за то большое количество заказов, которое мы все еще получали. Мы были впечатлены. Хотя люди не могли пролистывать книги у полок и открывать для себя имена прежде неизвестных им авторов, мы все еще продавали книги. Наши объемы торговли, возможно, компенсировали дополнительные затраты на увеличившееся рабочее время и материалы, но мы по-прежнему платили арендную плату. И все равно мы не были уверены, что выживем как книжный магазин, доставляющий заказы по почте. Правда, нам пришли на помощь запросы от школ, но помогут ли они продержаться долгое время?

– И все же так приятно, что люди о нас заботятся, – восхитилась Джеки.

– Это чудо, – согласился с ней Грюн. – Наше пространство наполнено дружелюбием.

Асема и Пенстемон послали ему воздушные объятия с другой стороны круга.

В то время на родине Грюна вирус был локализован. У нас же его распространение только возросло, и теперь американцам было запрещено пересекать границы других стран. Грюн оказался в Соединенных Штатах в ловушке с кучкой таких же, как он, париев, в городе, охваченном огнем и расовыми волнениями, в стране, возглавляемой старым мошенником. Грюна избили и арестовали на мосту в Миннеаполисе. Но он оставался весел даже в этой обанкротившейся стране.

– Почувствуйте нашу любовь! – воскликнул он, осушая банку кокосовой шипучки.

– У меня такое чувство, будто мы находимся на распутье, – вздохнула Джеки.

Мне не хотелось говорить о распутье. Я и так была перегружена, а потому встала и притворилась, будто мне что-то нужно в магазине. Но когда я добралась до него, то увидела собаку Роланда, Гэри, сидящую на ступеньках. Она улыбнулась мне. Я остановилась и посмотрела на Гэри, подумав, будто Роланд привел собаку, чтобы забрать книги. Но Гэри, как оказалось, была на улице одна. Собака была спокойна, хотя и насторожена, и сидела так, словно ждала меня.

– Привет, Гэри, – поздоровалась я. – Где Роланд?

Этих слов Гэри было достаточно. Она встала и потрусила прочь. Я последовала за ней, когда она ускорила шаг и повернула за угол. Когда через несколько секунд я тоже завернула за угол, собака исчезла.

Появление собаки беспокоило меня до конца дня. Сама собой напрашивалась мысль: Гэри пришла, чтобы передать сообщение. В конце концов я набрала номер Роланда, но он не ответил. Я сразу же представила себе Роланда беспомощным, лежащим без сознания у себя дома, а потому решила подъехать и убедиться, что с ним все в порядке. В городе было жарко и душно. Казалось, воздух пропитался горячим супом. Еще один полицейский, застреливший чернокожего мужчину в Кеноше[156], вывел людей на улицы. Катализатором на этот раз стала вечеринка по случаю дня рождения. По дороге к Роланду я видела очень мало людей. Как будто та часть города, через которую я проезжала, находилась под каким-то заклятием. Возможно, оно каким-то образом охлаждало воздух. Однако плотный, влажный штиль действовал мне на нервы. Хотелось взорваться от беспокойства, пока я ехала в пустой тишине. Я добралась до улицы Роланда и остановилась перед его домом.

Что ж, подумала я, дом все еще на месте, и на первый взгляд все в нем в порядке. Я вышла на горячий, влажный воздух и стала подниматься по ступенькам крыльца. Прежде чем я добралась до верхней, дверь открыла незнакомая женщина и встретила меня удивленным взглядом.

– Я Туки, из книжного магазина. Мистер Уоринг дома?

Женщина вцепилась в свою блузку.

– Я его дочь, – объяснила она. – Я только что вернулась из больницы. Роланд там. Это не ковид, – добавила она, увидев мое лицо. – Сердечный приступ.

– С ним все будет хорошо?

– Ему поставили стент. Сейчас врачи держат его под наблюдением. С ним все в порядке.

Силы покинули меня, и я плюхнулась на нижнюю ступеньку крыльца. Женщина спустилась ко мне и села рядом. Краем глаза я видела, как дочь Роланда вытирает лицо. Но она молчала. Наконец я сказала ей, что приехала, потому что собака Роланда пришла в книжный магазин.

– Может быть, вы ищете Гэри, – предположила я.

Повисла странная тишина.