Читаем Средневековая Франция. С XI века до Черной смерти (1348) полностью

В Средние века в обществе существует четкое разделение общественной и личной жизни – это выражается как в организации внутреннего пространства (особенно в жилых домах), так и в распорядке дня и повседневных занятиях. Тем не менее, граница между этими двумя сферами жизни проходит совсем не так, как в наши дни. Возьмем лишь один пример: теснота и скученность средневековых общественных бань, которые ежедневно посещало множество мужчин и женщин, непременно вызвали бы куда больший сексуальный интерес современного человека.

Индивидуальными знаками различия служат имя и фамильный герб. Последний, являясь сугубо европейским нововведением, получает распространение во всех классах общества и изображается на рыцарских доспехах, одежде, зданиях, документах, посуде и т. д. Средневековое отношение к человеческому телу возможно понять по пищевым привычкам той эпохи, по уровню гигиены и медицины, а также по половой жизни. Менталитет наших далеких предков по большей части известен нам по проповедям служителей Церкви, в которых осуждаются суеверия, но в то же время возводятся в религиозный культ некоторые народные традиции. Ярким примером такой подмены культур может служить вера в спустившиеся на землю души умерших.

<p>Имена и знаки различия</p>

Изначально христианская религия признает лишь одно имя – то, которое дается человеку при крещении. Начиная с 1000 г. имена немецкого происхождения заменяются их церковными аналогами, то есть именами святых и мучеников, включенных в религиозный календарь: самыми популярными из них становятся Мария, Мартин, Мишель, Пьер и Гильом (при этом допускаются различные вариации – Гильеметта, Гильемина и т. д.). Имя Филипп, распространенное в Византии, приходит во Францию благодаря Анне Ярославне, супруге короля Генриха I. Монархи из династии Капетингов заимствуют у своих предшественников-Каролингов имена Карл и Людовик (не используя такие имена, как Карломан и Пипин) и добавляют к ним имена основателей своего рода – Роберт, Гуго и Одо. У некоторых знатных семей существует традиция повторять имя старшего сына или старшей дочери из поколения в поколение: принцы Гаскони отдают предпочтение имени Санш, графов Анжу часто зовут Фульк, а графов Тулузы – Раймунд. В христианских государствах Азии большой популярностью пользуется имя Бодуэн. Такой переход имени от отца к сыну или от матери к дочери также практикуется и у более скромных родов, что объясняет добавление уменьшительных суффиксов для обозначения представителей младшего поколения: так, сына Пьера обычно называют Перрен или Перрине вплоть до смерти отца, когда он получает право именоваться полным именем Пьер. Марион, Жанне, Гильемин – все эти имена считаются «временными», тем не менее их обладатель может сохранять их в течение всей жизни. С IX в. в некоторых регионах начинают использовать второе имя, соответствующее имени отца, когда речь идет о людях, носящих слишком распространенные имена, чтобы различать их между собой. Например, в роду герцогов Гаскони сыновей Санша I Лупа называют Аснар I Санш и Санш II Cанш. В XIII в. данная практика становится общеупотребительной как в городах, так и в сельской местности. Вторым именем (фамилией) становится либо название основного семейного владения, когда речь идет о знатном роде (Матьё, сир Монморанси, становится просто Матьё де Монморанси), либо имя отца (иногда с уменьшительным суффиксом – Перрен, Перро, Пейре), либо указание на место рождения (Жан де Бур-Ла-Рен), профессию (так, например, появляется фамилия Буше, буквально означающая «мясник») или особенности внешности или характера (Лысый, Темный, Злой). Любопытно, что среди этих вторых имен встречаются и названия животных: несколько наименований рыб и диких птиц (Зяблик, Пескарь) и гораздо больше – домашних и прирученных животных (Лошадь, Олень, Петух, Баран, Кролик).

Печать крестьянина Дени де Першпендю, Нормандия (1276)

Печать рыцаря Гильома де Кайо, Понтьё (1230)

Печать знатной дамы Седий де Дампьер, Сентонж (1303)

Печать графа Савойи Амадея V (1303)

До XII в. библейские имена носят как евреи, так и христиане. Постепенно евреи начинают использовать имена исключительно из Ветхого завета, к которым они часто прибавляют указание на место рождения. Если они принимают христианство, они все равно иногда сохраняют в своем имени упоминание о своей старой религии (например, Герман Еврей).

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное