Спутник следопыта

Там, где много птиц, гнездящихся открыто на лугах, в степи или по прибрежным зарослям, весной часто встречаются скорлупки яиц, расклеванных воронами. Воро́ны пользуются каждым удобным случаем напасть на гнездо, особенно в отсутствии птицы-наседки. В Барабинской степи и Сев. Казахстане нередко можно видеть ворон, упорно следующих за рыбаком, плывущим на лодке по заросшему озеру; они высматривают гнезда нырковых уток, поганок и лысух, спугнутых человеком. Огонь весеннего «пала» (пожара), пожирающий сухую траву и тростник, пастьба скота, собирание хвороста, появление собаки, лисицы или волка, все, что тревожит мирных птиц на гнездах, выгодно для птиц, пожирающих яйца, и в первую очередь для ворон, камышовых луней, а также для крупных чаек и сорок. Дело в том, что многие виды водоплавающих, куриных и пастушковых птиц устраивают гнезда в хорошо укрытых местах и в период кладки всегда приближаются к ним скрытно, соблюдая особые предосторожности. Некоторые виды птиц (утки, гуси, поганки), уходя с гнезда на кормежку, тщательно прикрывают яйца травой, пухом, опавшими листьями и другим материалом, защищающим кладку от посторонних глаз, излишнего охлаждения, высыхания и т. п. Такое укрытое, замаскированное гнездо воро́нам найти очень трудно; не менее трудно им и выследить утку-наседку (например, крякву или шилохвость), которая, возвращаясь с озера, обычно садится на землю в сотне метров от гнезда и пробирается к нему, затаиваясь и пригнувшись, почти ползком, при каждой остановке наблюдая за всеми крупными птицами. (Там, где есть густая, мягкая трава, в ней даже образуются две-три еле заметные тропинки, идущие к гнезду от мест приземления, откуда утка обычно начинает свой путь к гнезду. Такие тропинки, естественно, заметнее у гнезд крупных, более тяжелых видов, сильнее приминающих траву, например кряквы, турпанов, хохлатых нырков и др.) Но внезапно спугнутая птица взлетает, ничем не прикрыв гнезда, привлекает к нему внимание хищников, и кладка светлых, глянцевитых яичек вскоре делается их добычей. Зная это, следует по возможности не допускать излишнего беспокойства ценных птиц — гаг, уток, тетеревов, фазанов и куропаток на их гнездовьях до начала охотничьего сезона, так как даже при самом осторожном передвижении по участку каждое появление человека вызывает резкое увеличение числа кладок и птенцов, брошенных наседками или съеденных хищниками, В Астраханском государственном заповеднике (дельта р. Волги) неоднократно замечали, что при появлении человека на гнездовой колонии серые вороны успевают растаскивать яйца даже у таких крупных птиц, как цапли, бакланы, серые гуси и пеликаны. Интересно, что воро́ны обычно уносят яйца от гнезда метров на 50–100 и расклевывают добычу, садясь на землю или дерево с толстыми сучьями. На больших озерах, где от гнездовой колонии до берега лететь слишком далеко, воро́ны расклевывают яйца, садясь на крупные плавучие скопления старых стеблей тростника, плавучие островки и т. п. Так, например, на уже упоминавшемся оз. Бол. Аксуат (в Кустанайской обл. КазССР) около полсотни яиц ушастых поганок было расклевано воро́нами на плавучем тростниковом «настиле» метрах в 120 от гнездовой колонии поганок.

Камышовые луни, в отличие от ворон, расклевывают яйца на месте — в гнезде и нередко, выпив всего 3–4, оставляют часть кладки нетронутой. При этом острый, крючковатый клюв луня пробивает большое неправильной формы отверстие с крупнозубчатыми краями. От некоторых яиц остаются лишь мелкие куски скорлупы, так как и ее лунь иногда заглатывает вместе с содержимым яйца. (Этот хищник истребляет как свежие яйца, так и насиженные, с птенцами, готовыми к вылуплению.)

Скорлупа яиц, расклеванных вороной, обычно имеет форму более или менее правильного бочонка с широким отверстием, края которого отличаются сравнительно мелкими и ровными зубцами; часть их отогнута внутрь яйца. Между отдельными зубцами располагаются пробоины в форме равностороннего треугольника, соответствующего поперечному сечению конца надклювья вороны. Напротив, на скорлупе яиц, расклеванных лунем, почти не бывает треугольных пробоин, так как этот хищник не долбит добычу, подобно вороне, а рвет ее острым крючком надклювья, свисающим над нижней челюстью. Этот крючок оставляет на скорлупе узкие длинные щели с рваными краями. Ни клюв, ни лапы луня не приспособлены к перетаскиванию легко выскальзывающих яиц, поэтому он расправляется с кладкой на самом гнезде, тогда как ворона может унести в клюве даже крупное яйцо, пробив его надклювьем сбоку и поддерживая снизу подклювьем.